Том 1. Шпион, или Повесть о нейтральной территории

После выпавшего на долю «Шпиона» успеха Купер намеревается перебраться с семьей в Нью-Йорк, чтобы быть поближе к своим издателям. Вспыхнувшая летом 1822 года в городе эпидемия желтой лихорадки задержала этот переезд, и Куперы обосновались в городе в нанятом доме только осенью 1822 года. Купер теперь был не только своим человеком в среде нью-йоркских интеллигентов, но и центром небольшого кружка литераторов, собиравшихся в маленькой задней комнате известного в городе книжного магазина издателя Вайли.

По улицам Нью-Йорка еще свободно разгуливали свиньи, но этот быстро растущий город уже не без оснований претендовал на роль национального и даже международного центра. Нью-Йоркский порт соперничал с бостонским, в городе успешно развивалась промышленность, здесь издавалось несколько газет и журналов. Конечно, литературным и интеллектуальным центром страны по-прежнему оставался Бостон, но уже сам факт, что в Нью-Йорке жил первый романист Америки, привлекал к этому городу взоры читателей всей страны.

Купер любил Нью-Йорк и называл его «прекрасным, огромным и великодушным» городом [13]. Он с охотой принимал участие в общегородских мероприятиях, будь то выставка картин, скачки или торжественная встреча приехавшего из Франции генерала Лафайета. Его репортажи об этих городских событиях печатались на страницах местных газет «Патриот» и «Нью-Йорк америкен».

Но за этой блестящей внешней стороной жизни известного писателя скрывалась другая — полная тревог и неустроенности. К этому времени наследство отца было истрачено. Отцовские земли были заложены и перезаложены, а затем проданы за полцены для уплаты долгов. Занятия литературой пока что не приносили больших доходов. Долги росли, кредиторы требовали их уплаты. Дело дошло до того, что осенью 1823 года городской шериф описал все домашнее имущество Куперов, и только благодаря счастливой случайности оно не было продано с молотка [14]. Несколько лет все доходы Купера уходили на уплату долгов. Он хотел уехать в Европу, но об этом нечего было и думать, пока не рассчитался с долгами. Тем не менее в 1823 году он с женой и детьми начинает изучать французский язык.

Финансовое положение писателя осложнялось тем обстоятельством, что европейские издания его книг не приносили никаких доходов, так как издатели в Европе не были связаны формальными договорами со своими американскими коллегами. Дело можно было поправить только тем, чтобы сначала издавать свои книги в Англии, а уже потом в Америке, где его права американского гражданина охранялись законом. Но сделать это можно было лишь при условии, что сам он также будет проживать в Европе.

Все эти проблемы и затянувшаяся на этой почве ссора с тестем очень беспокоили Купера, он часто становился раздражительным, его мучили головные боли, приступы меланхолии. И тем не менее он продолжал упорно работать над новыми книгами. Лето и осень 1822 года он трудится над романом, получившим название «Пионеры, или У истоков Саскуиханны».

«Я назвал эту работу «описательной историей»,— сообщает Купер 29 ноября 1822 года своему английскому издателю,—- но, вероятно, слишком сильно ограничил себя в рамках того, что я видел в юности. Я понимаю, что нынешний вкус предпочитает действие и сильные переживания, и следует признать, что в этом смысле первые два тома явно страдают. И все же надеюсь, что третий том как-то исправит положение. Если правда все еще чего-то стоит, то описанные мною картины точно соответствуют действительности, и я спокойно встречу самых придирчивых исследователей» [15].

В феврале 1823 года «Пионеры, или У истоков Саскуиханны» почти одновременно появились на книжных рынках Америки и Англии. Успех романа превзошел все ожидания, даже самые смелые. Американское издание (3500 экз.) было распродано в первое же утро.

Как и в предыдущей книге писателя, само название романа уже точно определяло и характер действующих лиц и место действия. Пионерами в Соединенных Штатах называют первых поселенцев в новых районах, первооткрывателей новых земель. Действие происходит в истоках Саскуиханны, там, где река вытекает из южной части озера Отсего, то есть в местах, хорошо знакомых Куперу. Здесь стоял отчий дом, здесь прошло его детство, здесь он научился читать и познал первые радости жизни. Здесь же прошли первые годы после женитьбы. Здесь жили многие его друзья и приятели.

В письме английскому издателю романа Купер подчеркивал правдивость и достоверность описанных в нем событий. «Эта непреклонная приверженность к правде,— писал он в предисловии к одному из более поздних изданий романа,— необходимая часть книг об истории и о путешествиях, но она разрушает очарование искусства, ибо художественное воссоздание действительности гораздо полнее достигается изображением героев в соответствии с их общественным положением и их поступками, нежели самой тщательной приверженностью к первоисточникам» [16].