Том 1. Романы. Рассказы. Критика

– Как это определение романтизма!.. Exageration du sentiment personnel?.. Ты опоздала родиться почти на полтора столетия, Лиза. Тебе бы с Байроном тогда познакомиться. Поэт немного хромой, но очень, очень милый и ценивший преувеличения. – «Избыточная чувствительность» – один из упреков Джорджа Ноэля Гордона Байрона (1788–1824) в адрес «лейкистов» (так называемой «Озерной школы» – объединения английских романтиков, куда входили B. Скотт, Колридж, Вордсворт). Приверженность поэтике классицизма Байрон сохранял всю жизнь, о чем свидетельствуют не только его ранние сатиры «Английские барды и шотландские обозреватели» (1809), «Проклятие Минервы» (1811), поэтический трактат «На темы 1орация» (1811), но и поздние письма, наброски, например, следующие фрагменты 1822 г.: «Чем больше я думаю об этом (о современной ему литературной ситуации. – Коммент.), тем более я убежден, что все мы – Скотт, Саути, Вордсворт, Мур, Кэмбелл, я, – все мы в равной мере заблуждаемся, все мы строим ложную поэтическую систему – или системы, которые сами по себе ни черта не стоят…»; «Из-за всех этих „кокни“ (поэтов-романтиков школы Ханта, к которым формально относился и Джон Ките. – Коммент.), лейкистов и последователей Скотта, Мура и Байрона мы дошли до крайнего падения и унижения литературы. Я не могу об этом думать без раскаяния убийцы»; «Пока я писал преувеличенный вздор, который развратил общественный вкус, они аплодировали даже эху моих слов…» (См.: Дьяконова Н. Я. Английский романтизм. М.: Наука, 1978). Таким образом, ссылка на Байрона содержит характерный для Сергея Сергеевича налет иронии: человек, ставший символом романтизма, породивший тысячи подражателей, отрицает романтизм как теорию, следуя ему в практике поэтического творчества; тем самым физический недостаток Байрона – его хромота – приобретает переносное значение непоследовательности, нетвердости принципов (качество, которое приписывается и Лизе). Двусмысленность «рекомендации» Байрона для знакомства – еще и в его репутации «разбивателя сердец», «губителя женщин»; «роковая», «эгоистическая», «разрушительная» страсть, по мнению Сергея Сергеевича, – то, чего ищет Лиза и с чем она, к ее счастью, еще не сталкивалась. Этот взгляд на ее характер и судьбу в полной мере проявится в его упреках после разоблачения ее связи с Сережей.

Рассказы^*

В настоящий том включены практически все ранние рассказы (за исключением, возможно, одного, пока не найденного), опубликованные Газдановым с 1926 по 1930 г. При жизни писателя ни одного сборника его рассказов не выходило, они публиковались в различных газетах и журналах и большинство из них при жизни писателя не переиздавалось.

Гостиница грядущего^*

Впервые – Своими путями (Прага). 1926. № 12/13. Печатается по этой публикации.

Впервые в России – Газданов Г Собр. соч.: В. 3 т. М.: Согласие, 1996. Т. 3. С. 7–12.

Рассказ открывает прозаический отдел журнала, в котором помещены рассказы Н. Еленева, Б. Сосинского, И. Тидемана, А. Воеводина, С. Эфрона (редактора журнала) и др.

Как пишет Г. Адамович: «Г. Газданов, „Гостиница грядущего“… Истрепанное, потерявшее вес и значение слово „странный“ надо к нему применить. „Странность“ Газданова не поверхностна, не в приемах или способах повествования, не в том, с чем свыкаешься. Она идет из глубин. Острое, жесткое, суховатое, озлобленно-насмешливое и прежде всего „странное“ отношение к миру. Почти „сумасшедший дом“ для человека уравновешенного, положительного. Не пленяясь, не радуясь – удивляешься. <…> Область, где витает его воображение, пустынная, и тропа с тропой в ней не сходится» (Молодые прозаики в журнале «Своими путями» // Звено. 1926. № 188. 5 сент. С. 1–2).

…не сохранившим воспоминания ни о раскаленном воздухе Палестины, ни о прохладной могиле Барбароссы… – Упоминая крестоносцев, Газданов чаще всего обращается к событиям Третьего крестового похода (романы «Вечер у Клэр», «Возвращение Будды», «Эвелина и ее друзья»), одним из вождей которого был утонувший в реке Фридрих Барбаросса. См. коммент. к роману «Вечер у Клэр», с. 812.

…предпочитаю парижские рефлекторы медному тазу Дон-Кихота и фонари Елисейских полей – кострам наемных убийц Валленштейна. – Пресловутый «шлем Мамбрина», наряду с ветряными мельницами, – яркий пример «иллюзорного зрения» героя Сервантеса: приняв медный таз для бритья за золотой шлем, Дон-Кихот отвоевал его у цирюльника.