Читаем Том 1. Рассказы. Повести. Юморески, 1880–1882 полностью

Когда Артур пришел на поляну, Тереза уже была там. Она нетерпеливо шагала по траве и хлыстом сбивала головки цветов. Лошадь ее была привязана в стороне к дереву и лениво ела траву.

— Хорошо же вы принимаете своих гостей! — сказала графиня, идя навстречу Артуру. — Хорош вы хозяин! Вы гуляете, а гостья ожидает вас уже более часа…

— Я ходил за вином, — оправдался Артур. — Прошу садиться! Нам с вами не впервые приходится сидеть на траве. Помните былое время?

Графиня и Артур сели на траву и принялись вспоминать былое… Они вспоминали, но не касались ни любви, ни разрыва… Разговор вертелся около венского житья-бытья, дома Гейленштралей, артистов, вечерних прогулок… Барон говорил и пил. Графиня отказалась от вина. Выпив бутылку, Артур слегка опьянел; он начал хохотать, острить, говорить колкости.

— Вы чем теперь питаетесь? — спросил он между прочим.

— Чем? Гм… Известно чем… Гольдаугены не бедны…

— Вы едите и пьете, значит, графское?

— Не понимаю, для чего эти вопросы?!

— Но умоляю вас, ответьте, Тереза. Вы графское едите и пьете?

— Ну да!..

— Странно. Вы терпеть не можете графа и в то же время живете у него на хлебах… Ха-ха-ха… Каково? Каковы, чёрт возьми, правила? Меня ваши мудрые люди считают шарлатаном; какого же они мнения о вас? Ха-ха-ха!

По лицу графини пробежала туча.

— Не пейте больше, барон, — сказала она строго. — Вы делаетесь пьяны и начинаете говорить дерзости. Вы знаете, что обстоятельства заставляют меня жить еще у Гольдаугена.

— Какие обстоятельства? Боязнь злых языков? Стара песня! А скажите мне, пожалуйста, графиня, сколько обязуется давать вам ежегодно граф после развода?

— Ничего…

— А зачем вы говорите неправду? Да вы не сердитесь… Я по-дружески. Не теребите хлыста. Он не виноват. Ба!

Барон ударил себя по лбу и приподнялся.

— Позвольте… Как же это я раньше-то не обратил внимания?

— Что такое?

Глаза барона забегали. Они перебегали с лица графини на хлыст, с хлыста на ее лицо. Он нервно задвигался.

— Как же это я раньше не вспомнил! — забормотал он. — Так это вы изволили угостить старого толстяка и мою девочку в тюльпане?

Графиня сделала большие глаза и пожала плечами.

— В тюльпане… Толстяка… Что вы бормочете, фон Зайниц? Вы стали заговариваться. Пить не нужно!

— Драться не нужно, милостивая государыня!

Барон побледнел и ударил себя кулаком по груди.

— Драться не нужно, чтобы чёрт вас взял с вашими аристократическими замашками! Слышите?

Графиня вскочила. Ее глаза расширились и заблистали гневом.

— Не забывайтесь, барон! — сказала она. — Не угодно ли вам взять вашего чёрта обратно? Я не понимаю вас!

— Не угодно! К чёрту! Не думаете ли еще отказаться от вашего низкого поступка?

Глаза графини сделались еще больше. Она не понимала.

— Какого поступка? От чего мне отказываться? Я не понимаю вас, барон!

— А кто во дворе графа Гольдаугена вот этим самым хлыстом ударил по лицу старого скрипача? Кто повалил его под ноги вот этой самой лошади? Мне назвали графиню Гольдауген, а графиня Гольдауген только одна?

Яркий, как зарево пожара, румянец выступил на лице графини. Начиная от висков, он разлился до самого кружевного воротничка. Графиня страшно смутилась. Она закашлялась.

— Я не понимаю вас, — забормотала она… — Какого скрипача? Что вы… болтаете? Образумьтесь, барон!

— Полноте! К чему лгать? В былые годы вы умели лгать, но не ради таких мелочей! За что вы его ударили?

— Кого? Про кого вы говорите?

Голос графини был тих и дрожал. Глаза бегали, точно пойманные мыши. Ей было ужасно стыдно. А барон опять уже полулежал на траве, упорно глядя в ее прекрасные глаза и злобно, пьяно ухмыляясь. Губы его подергивались нехорошей улыбкой.

— За что вы его ударили? Вы видели, как плакала его дочь?

— Чья дочь? Объяснитесь, барон!

— Еще бы! Вы умеете давать волю своим белым рукам и длинному языку, но не умеете видеть слез! Она до сих пор плачет… Хорошенькая белокурая девочка до сих пор плачет… Она, слабая, нищая, не может отмстить графине за своего отца. Я просидел с ними три часа, и она в продолжение трех часов не отнимала рук от глаз… Бедная девочка! Она не выходит у меня из головы со своим плачущим благородным личиком. О, жестокие, сытые, небитые и никогда не оскорбляемые черти!

— Объяснитесь, барон! Кого я била?

— Ну, да! Вы думаете, по вашему лицу я не узнаю, где кошка, которая съела мышку? Стыдно!

Барон приподнялся и протянул руку к хлысту.

— Покажите!

Графиня покорно подала ему хлыст.

— Стыдно! — повторил он и, согнув спиралью хлыст, сломал его на три части и швырнул в сторону.

Перейти на страницу:

Все книги серии Чехов А.П. Полное собрание сочинений в 30 томах

Похожие книги

Сочинения
Сочинения

Иммануил Кант – самый влиятельный философ Европы, создатель грандиозной метафизической системы, основоположник немецкой классической философии.Книга содержит три фундаментальные работы Канта, затрагивающие философскую, эстетическую и нравственную проблематику.В «Критике способности суждения» Кант разрабатывает вопросы, посвященные сущности искусства, исследует темы прекрасного и возвышенного, изучает феномен творческой деятельности.«Критика чистого разума» является основополагающей работой Канта, ставшей поворотным событием в истории философской мысли.Труд «Основы метафизики нравственности» включает исследование, посвященное основным вопросам этики.Знакомство с наследием Канта является общеобязательным для людей, осваивающих гуманитарные, обществоведческие и технические специальности.

Иммануил Кант

Философия / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза / Прочая справочная литература / Образование и наука / Словари и Энциклопедии