Том 1. Рассказы и повести

Последние главы романа относятся к началу первой мировой войны, важному рубежу собственной биографии писателя. Тихий Вышеград, находящийся на границе Сербии и Австро-Венгрии, в 1914 году оказывается в гуще событий. Мост, неизменность и вечность которого так настойчиво утверждались, минируют солдаты, собираясь взорвать его. Такой финал несет в себе и отголосок драматической юности Андрича, и ощущение катастрофичности времени, когда создавался роман. Действительность тех лет исключала возможность художественного синтеза гармонической жизни, к которой стремился писатель. Он не нашел гармонии также и в прошлом, о котором он рассказывал. И все-таки вопреки всему писателя не оставляла вера в то, что жизнь нельзя уничтожить, что «жизнь необъяснимое чудо, ибо, уходя и отцветая, она все же остается нерушима и стойка, „как на Дрине мост“». Именно в «Мосте на Дрине» Андрич пришел к более глубокому, чем прежде, пониманию человеческой судьбы. Страдания и беды человека, неизбежная конечность его жизни в романе соотносятся с бесконечностью человеческого рода. Человек становится частицей неостановимого течения жизни. Роман учит: умирают люди, сменяются поколения, но жизнь продолжается, продолжается борьба тех, кто строит, и тех, кто разрушает. Автор на стороне «мудрых и душевно щедрых людей», которые «заботятся об украшении земли и облегчении жизни».

В романе звучит не только присущая всему творчеству Андрича убежденность в торжестве гуманизма. В нем звучит еще одна дорогая ему мысль — о красоте, во все времена необходимой людям. В борьбе добра и зла, которая идет в мире, знаком надежды на лучшее для Андрича всегда оставались искусство и красота, которую искусство несет с собой. В «благих и прекрасных творениях» человеческого разума и рук была заключена та «совершенная гармония», которой писателю недоставало в прошлом и настоящем. Как многие прогрессивные деятели культуры XX века, вечные, непреходящие ценности Андрич видел в искусстве, будь то искусство зодчества или повествования, живопись или музыка. Художественное творение, и только оно одно, считал он, способно устоять перед временем, перед его разрушающим действием и быть источником радости и высоких чувств для многих поколений.

Искусство, способное преодолеть тяготы жизни и ее быстротечность, — сквозная тема творчества Андрича. И с годами она звучит все определенней. Если в рассказе «Мост на Жепе», открывшем эту тему, Андрич скептически оценил возможность искусства воздействовать на. жизнь людей, то спустя четверть века в рассказе-аллегории «Аска и волк» (1953) он недвусмысленно утверждал: «…искусство и воля побеждают всякое зло и даже самую смерть».

Жизнь без красоты искусства и без красоты вообще для Андрича не представляет ценности. Пример такой жалкой и пустой жизни дан в романе «Барышня», где изображено сараевское и белградское общество межвоенных лет. Героиня этого романа, подчинившая всю свою жизнь накопительству, закостеневшая в своей недостойной страсти к деньгам, поначалу сторонится красоты как чего-то ненужного, а потом начинает по-настоящему ненавидеть ее «как ересь, как злого, угрожающего ей идола». И действительно, красота — неизменный противник жалкого, слепого, неодухотворенного существования — такого, на какое обрекла себя Райка Радакович.

В повести «Заяц» (1948), одном из немногих произведений, непосредственно посвященных событиям второй мировой войны, показывая обывательскую среду Белграда, Андрич устами главного героя задает вопрос: «Почему в этом обществе молодые женщины с такой ужасающей быстротой превращаются в мелочных и жестоких мещанок с черствым сердцем, ограниченным и подозрительным складом ума и неумеренно длинным языком? Как скоро становятся они заклятыми врагами всякой возвышенной мысли, свободной радости и красоты!» Писатель находит этому только одно объяснение: «Это — общественное проклятие, добровольное служение всему эгоистичному и мелочному в человеке и самому низменному и ничтожному, что только есть в жизни. Проклятие будничных забот, ставших самоцелью; проклятие, которое горше многих других грехов и пороков». В повести речь идет о разных людях, с их, казалось бы, глубоко личными качествами — злобой и низостью одних, добротой и человечностью других. Но оказывается так, что эти качества определяют и место людей в борьбе. Характерно для Андрича, что о Белграде военных лет он говорит как об арене «борьбы, в которой людской злобе и низости противостояли красота и величие человеческого подвига».

Повесть «Заяц», может быть, не самая сильная среди произведений Андрича, вместе с тем очень значительна по своему новому решению проблемы преодоления зла.