Том 1. Повести и рассказы. Записки врача

Становление его таланта, формирование его мировоззрения происходили под могучим влиянием М. Горького. «Отношения» с ним «мне страшно дороги» – признавался В. Вересаев. Еще в 90-е годы М. Горький отметил тяготение В. Вересаева к острейшим социальным проблемам дня, уловил созвучность настроений автора «Без дороги» и «Конца Андрея Ивановича» некоторым собственным настроениям. В декабре 1899 года М. Горький писал ему из Нижнего: «С Вами, более чем с кем-либо, я хотел бы иметь близкие отношения, хотел бы говорить Вам и слушать Вас». И в 1900 году. «… всей душою чувствую душу Вашу – прямую, свято-честную, смелую… Поверьте мне, что я этим письмом отнюдь не лезу в дружбу к Вам, а просто и искренне хочу засвидетельствовать мое глубокое уважение к Вам – человеку, мою любовь к Вам – писателю». А первые главы повести «На повороте» М. Горький встретил прямо-таки восхищенно: «Славная вещь!.. Здорово это, весело, бодро, возбуждает желание обнять Вас крепко, и – главное – своевременно это, как раз в пору, как раз Вы пишете о тех, о ком надо писать, для кого надо, и о том, о чем надо. Молодежь – боевая, верующая, работающая – наверное, сумеет оценить Вас».

М. Горький включает произведения В. Вересаева, одного из «лучших русских беллетристов», в большинство изданий, в которых сам принимает участие. Он же привлекает В. Вересаева к сотрудничеству в издательстве «Знание». А в девятисотых – девятьсот десятых годах общественно-революционную функцию в литературе отправляли так называемые «знаньевцы» («Записи для себя») – объединившиеся вокруг издательства наиболее прогрессивные русские писатели с М. Горьким во главе. Вероятно, прежде всего на отношения этих лет опирался М. Горький, когда много позже, в 1925 году, писал В. Вересаеву: «…Всегда ощущал Вас человеком более близким мне, чем другие писатели нашего поколения. Это – правда. Это – хорошая правда; думаю, что я могу гордиться ею».

Одним из своеобразных художников критического реализма вошел В. Вересаев в историю русской литературы конца прошлого– начала XX века. Высокую оценку дали его повестям и рассказам Л. Толстой, А. Чехов, В. Короленко. Понятно и отношение М. Горького к В. Вересаеву как к единомышленнику. Испытывая в своем творчестве довольно заметное влияние И. Тургенева, А. Чехова. Л. Толстого, В. Вересаев, однако, шел дальше в поисках путей борьбы с существующим общественным злом. Для него этот путь был в революции, в борьбе революционеров-марксистов. На эту особенность идейно-художественной позиции писателя в литературе первого десятилетия XX века обращали внимание уже современники, которые рассматривали его творчество как на редкость логичный, постепенный переход от одного этапа к другому – от А. Чехова к М. Горькому.

И вслед за М. Горьким, утверждавшим пролетария центральным героем литературы, В. Вересаев обращается к новому для него жизненному материалу. В 90-х годах пролетарий все чаще выходит на страницы повестей и рассказов В. Вересаева.

В записной книжке писателя, строго поделенной на рубрики, появляется новый, густо исписанный раздел: «Рабочие». Правда, в творчестве В. Вересаева тогда больше фигурировал едва-едва приобщавшийся к жизни городского пролетария вчерашний крестьянин Ванька из одноименного рассказа; маляр и литейщик «В сухом тумане». Но уже в «Записках врача» В. Вересаев делает попытку нарисовать рабочего совсем иного плана – революционера-пролетария. А когда завершалась работа над «Записками», писатель задумал уже крупную вещь из жизни рабочих. В 1899 году он пишет рассказ о судьбе переплетного подмастерья – «Конец Андрея Ивановича», в 1903 году продолжает его рассказом о горестях жены Андрея Ивановича – «Конец Александры Михайловны (Честным путем)». Так родилась повесть «Два конца». М. Горький радовался наметившемуся сдвигу в творчестве автора «Без дороги» и «Поветрия». «Нельзя ли в февральской дать побольше Вересаева? – писал он в начале января 1899 года С. П. Дороватовскому. – Всеобщее мнение – это интересная тема и хорошо написано. Я говорю – это очень здорово написано… Если вы этого Вер<есаева> знаете, скажите ему от меня что-нибудь хорошее, – а?». И через несколько дней А. П. Чехову: «…После его „Без дороги“ – „Андрей Иванович“, кажется, лучшее, что он дал до сей поры».