Том 1. Повести и рассказы

После церемонии усыновления пан Кароль с супругой поглядели друг на друга с восхищением, а их мальчики — с изумлением. Но так как оба они были хорошо воспитаны, то молчали, понимая, что на их глазах свершилось прекрасное и торжественное событие.

Эдеку и Тадеку, как и всем родным братьям, нередко случалось ссориться, а то и надрать друг другу вихры. Однако они инстинктивно чувствовали, что между ними и их новоприобретенным братцем существует большое различие. И хотя между собой сыновья пана Кароля не практиковали излишне изысканной вежливости, с Ясем они с самого начала обращались на редкость учтиво. За чаем, к великому удовольствию родителей, они взапуски старались ему услужить, а когда он укладывался спать, хотели помочь раздеться и сложили на табуретке его вещи, что каждый из них даже для самого себя делал неохотно.

Около полуночи, когда хозяева дома уже готовились ко сну, в комнате мальчиков раздался приглушенный крик:

— О мама! мама!..

Услышав это, жена пана Кароля выбежала из спальни и столкнулась с мужем, выходившим из своего кабинета.

— Кто кричал? Кто-нибудь из наших мальчиков? — взволнованно спросила пани.

— Нет… Это тот… Ясь, — ответил муж.

— Ах! он…

— Он тоже наш!.. — с добродушной улыбкой заметил пан Кароль.

Жена растроганно поглядела мужу в глаза, обхватила руками его шею и, прислонив к его плечу свою прелестную головку, прошептала:

— Какой ты добрый, мой Кароль… Какой ты благородный!..

Странное дело! Это восторженное славословие пробудило в сердце пана Кароля чувство некоторого беспокойства. Почему-то он был бы искренне рад, если бы жена не упоминала о его благородстве. Неприятное это ощущение пан Кароль приписал усталости и сонному состоянию.

Однако беспокойству пана Кароля было суждено что ни день все усиливаться. Дом его всегда был полон гостей, которые с любопытством приглядывались к Ясю и расспрашивали о его истории. Услышав об усыновлении сироты, они до небес превозносили благородство пана Кароля и его супруги.

— Вы, конечно, отдадите его в школу? — спросила одна из дам.

— Но по крайней мере вы не допустите, чтобы он стал наследником вашего состояния. Вы обидите собственных детей! — предостерегала какая-то родственница.

Пан Кароль слушал, молчал и обливался потом, особенно, когда жена в присутствии лиц, пользовавшихся особым доверием, принималась описывать трогательную церемонию усыновления.

Две-три недели спустя их навестил домашний врач; он нашел, что в детской слишком тесно и одного из троих следует оттуда выселить. В первый момент пан Кароль хотел было перевести в гардеробную Эдека. Но как раз наступил период экзаменов, Эдек с Тадеком должны были вместе заниматься, и в гардеробную перевели Яся.

Для Яся это переселение было истинным счастьем. Отныне он мог большую часть дня проводить в уединении и не торчать на глазах у людей, к которым испытывал большое уважение и благодарность, но которые стесняли и пугали его. Он не умел сидеть на изящных стульях, не умел ходить по навощенному паркету, на коврах у него то и дело заплетались ноги; он постоянно что-нибудь опрокидывал, а то и разбивал. Прислуга не знала, как к нему обращаться, а он — как ему называть пана Кароля и его жену. Перед гостями он робел, за едой терял аппетит. Одним словом, всяческие проявления доброжелательности только угнетали бедного сироту. Он не знал, как себя вести, и дичился все более и более. Хозяева дома неоднократно выражали удивление по поводу того, что мальчик его возраста так рассеян и угрюм и что в самых ничтожных делах невозможно воспользоваться его услугами.

Однажды к пану Каролю пришел его знакомый, человек иронического склада, видевший все в черном свете.

— Что это?! — воскликнул гость. — Небо, по слухам, подарило тебе третьего сына.

— Ну да! — кисло улыбнувшись, ответил пан Кароль.

— В городе поговаривают, что этот красивый парень очень похож на тебя…

Пан Кароль покраснел от возмущения.

— Ты бы мог и не повторять такой вздор! — заметил он пессимисту.

Наступила минутная пауза; гость закурил сигару и снова заговорил:

— Милосердие, мой друг, дело хорошее, но все хорошо в меру. В том, что ты взял мальчика, нет ничего дурного, но вот баловать его нет никакого смысла. В конце концов парень забудет, что он сирота и обязан сам о себе заботиться.

— Что же мне делать? — прервал его пан Кароль.

— Обучить его ремеслу! — ответил гость. — Если хочешь, я могу рекомендовать тебе замечательного портного…

Мысль эта, безотносительно к тому, каким образом она была преподана, понравилась пану Каролю. Вечером он сказал жене:

— Знаешь, Маня, следовало бы подумать о будущем нашего воспитанника.

— И я так считаю, — подхватила пани.

— Он беден, за вещи его матери удалось выручить всего несколько десятков рублей. С другой стороны, нашей стране нужны способные ремесленники.

Пани даже хлопнула в ладошки.

— Отличный план! — воскликнула она.