Том 1. Полет в небеса

Бап боп батурай!
Держите этого скакуна!
Держите он сорвет небо!
Кокен, фокен, зокен, мокен!

Из открытых пространств слетал тихо земляк держа под мышкой Лебедя.

Земляк подлетает к крышам. На одной из крышь стоит женская статуя. Она хватает земляка и делает его тяжёлым.

Земляк смотрит в небеса, где он только что был.

Земляк —

Вон ведь откуда прилетел!

Утюгов — (высовываясь из окна). —

Вам не попадался скакун?

Земляк —

А каков он из себя?

Утюгов —

Да так знаете вот такой, с таким вот лицом.

Земляк —

Он скакал на карандаше?

Утюгов —

Ну да да да — это он и есть! Ах, зачем вы его не задержали! Ему прямая дорога в Г. П. У. Он… я лучше умолчу. Хотя нет, я должен сказать. Понимаете? я должен это выговорить. Он, этот скакун, может сорвать небо.

Земляк —

Небо? Ха ха ха! и! е! м. м. м. Фо фо фо! гы гы гы. Небо сорвать! А? Сорвать небо! Фо фо фо! Это невозможно. Небо гы гы гы, не сорвать. У неба сторож, который день и ночь глядит на небо. Вот он! Громоотвод. Кто посмеет сорвать небо, того сторож проткнёт. Понимаете?

Утюгов —

А что это вы держите под мышкой?

Земляк —

Это птичка. Я словил её в заоблачных высотах.

Утюгов —

Постойте, да ведь это кусок неба!
Караул! Бап боп батурай!
Ребята держи его!

На зов Утюгова бежали уже Николай Иванович и Аменхотеп. Ибис в руках Николая Ивановича почувствовал облегчение, что никто не рассматривает его устройство под хвостом, и наслаждался ощущением передвижения в пространстве, так как Николай Иванович бежал довольно быстро. Ибис сощурил глаза и жадно глотал встречный воздух.

— Что случилось? Где! Почему?! — кричал Николай Иванович.

— Да вот, кричал Утюгов — этот гражданин спёр кусок неба и уверяет что несёт птицу.

— Где птича? что птича? — суетился Николай Иванович. — Вот птица! — кричал он тыча ибиса в лицо Утюгова.

Земляк-же стоял у стены, крепко охватив руками Лебедя и ища глазами куда-бы скрыться.

— Разрешите, — сказал Аменхотеп, я всё сейчас сделаю. Где вор? Вот ведь время-то. А? Только и слышешь что там скандал, тут продуктов не додали, там папирос нет.

Я знаете-ли на Лахту ездил, так там дачники сидят в лесу и прямо сказать стыдно что там делается. Сплошной разврат.

— Кокен фокен зокен мокен! — не унимался Утюгов. — Что нам делать с вором? Давайте его приклеем к стене. Клей есть?

— А что с ним долго церемониться, — сказал проходящий мимо столяр сезонник похлёбывая на ходу одеколонец. — Таких бить надо.

— Бей! бай! Бап боп батурай! — крикнул Утюгов. Аменхотеп и Николай Иванович двинулись на Земляка.

Власть —

Клох прох манхалуа.
Опустить агам к ногам!

(Остановка). Покой. Останавливается свет. Все кто спал — просыпаются. Между прочим просыпается советский чиновник Подхелуков. (На лице акуратная бородка без усов). Подхелуков смотрит в окно. На улице дудит в рожок продавец керосина.

Подхелуков — Невозможно спать. В этом году нашествие клопов. Погляди как бока накусали.

Жена Подхелукова (быстро сосчитав сколько у неё во рту зубов, говорит со свистом).

— Мне уики-сии-ли-ао.

Подхелуков — Почему-же тебе весело?

Жена — Подхелукова — (обнимая — Аменхотепа). — Вот мой любовник!

Подхелуков — Фу, какая мерзость! Он в одних только трусиках. (подумав) — и весь потный.

Аменхотеп испуганно глядит на Подхелукова и прикрывает ладошками грудь.

Власть — Фы а фара. Фо. (берёт Земляка за руку и уходит с ним на ледник).

На леднике, на леднике
морёл сидит в переднике.

КаХаваХа.

Власть говорит: мсан клих дидубей
Земляк поёт: я вижу сон.
Власть говорит: ганглау́ гех
Земляк поёт: по сон цветок.
Власть говорит: сворми твокуц
Земляк поёт: теперь я сплю
Власть говорит: опусти агам к ногам
Земляк лепече<т>: Лили бай.