Том 1. Моя жизнь. Эдем. Расследование

Грегори кивнул, взял в руки стоявшую на краю доски белую, неожиданно легкую глыбу и удивился, заметив отливку босой стопы, — длинной, худой, с широко расставленными пальцами. Местами гипс вспучивался грибообразными вздутиями.

— Нет, благодарю, не сейчас. — Грегори отложил отливку и вышел, провожаемый несколько изумленным взглядом Томаса, который расстегивал заляпанный гипсом халат. Уже в коридоре Грегори остановился и спросил через плечо: — Доктор у себя?

— Был с минуту назад. Возможно, уже ушел, точно не знаю.

Пройдя до конца коридора, Грегори без стука открыл двойные двери. На столе перед зашторенным окном горели маленькие лампы, дающие свет микроскопам. В пробирках и бутылях на полке поблескивали разноцветные растворы. Сёренсена не было, только молодой доктор Кинг сидел за столом и писал.

— Добрый вечер. Сёренсена нет? — спросил Грегори и, не дожидаясь ответа, засыпал Кинга новыми вопросами: — Вы не знаете, что с этим котом? Сёренсен его исследовал?

— Кот? Ах, кот!

Кинг поднялся.

— Этим ведь занимался я. Сёренсена нет, он ушел. Сказал, что у него нет времени, — произнес он с многозначительной интонацией, которая как нельзя лучше свидетельствовала о его преданности своему начальнику. — Вот здесь. Хотите взглянуть?

Он распахнул маленькую дверцу в углу и зажег верхний свет. В узкой клетушке стоял лишь деревянный стол, заляпанный реактивами, в пятнах грязи и ржавчины. Грегори взглянул через дверь на лежавшую на нем распятую окровавленную тушку и попятился.

— Чего мне осматривать, — сказал он, — я в этом деле не понимаю. Итак, что вы обнаружили, доктор?

— Ну, в принципе… Я не ветеринар, — начал Кинг, слегка выпрямившись. Машинально он коснулся ряда ручек и карандашей, торчавших из верхнего кармана его сюртука.

— Да, да, я знаю, но я специально просил, проволочка нежелательна. Итак, доктор, как вы думаете, почему этот кот сдох?

— Он сдох от голода. Взгляните, какой он тощий. Вдобавок он, видимо, здорово промерз.

— Как это?..

Кинга, неизвестно почему, разозлило недоумение Грегори.

— А чего вы ждали? Яда? Нет, нет. Ручаюсь вам, что нет. Кто бы стал его травить? Пробу на мышьяк я тоже делал, только у него в кишках вообще ничего не было. Почему вы так разочарованы?

— Да нет. Вы правы. Разумеется. Ничего другого… — говорил Грегори, бессмысленно глядя на разложенные под краном инструменты. Там среди пинцетов лежал скальпель с прилипшим к острию клочком шерсти.

— Простите. То есть спасибо. Спокойной ночи.

В коридоре он повернулся и пошел обратно. Доктор Кинг уже сидел над своими бумагами.

— Простите, доктор… это был молодой котик?

— Какое там! Старый, только маленький. Такая порода.

Грегори чувствовал, что ничего нового не узнает, но продолжал спрашивать, держась за дверную ручку:

— Стало быть… другие причины смерти вы исключаете? Я имею в виду… какие-то необычные?..

— Что это значит? Какие, по вашему мнению, существуют необычные причины?

— Ну, может, какая-то редкая болезнь… ах нет, собственно, вы уже мне об этом сказали, я болтаю глупости. Простите, — отрывисто бросил он, ибо в прищуренных глазах Кинга уловил явную иронию.

Грегори прикрыл двери с истинным облегчением. С минуту постоял возле них, пока не услышал легкое насвистывание Кинга. «Это я привел его в такое хорошее настроение, — подумал он. — С меня достаточно».

Грегори сбежал вниз по лестнице.

В здании зажгли электрическое освещение, на улице был ранний вечер. Сильный южный ветер подсушивал тротуары. Грегори шел и насвистывал, ловя себя на том, что повторяет мелодию, которую исполнял Кинг. Он сжал губы. Перед ним на расстоянии нескольких шагов шла женщина. На спине у нее виднелось какое-то пятнышко, похожее на приставшую пушинку или клочок ваты. Обгоняя ее, он поднес руку к шляпе и уже почти открыл рот, чтобы сообщить ей об этом, однако промолчал, снова сунул руку в карман и прибавил шагу. Только минуту спустя он понял, почему ничего ей не сказал. У нее был острый, некрасивый нос. «Какой ерундой я забиваю себе голову», — с раздражением подумал Грегори.

Он спустился в метро и первым поездом отправился на север. Стоя у стены, просматривал газету и поверх нее машинально отмечал названия станций, проносившихся за окнами. Он сошел на Вудел Хиллз. Поезд укатил, наполнив грохотом туннель. Грегори вошел в приоткрытую кабину телефона-автомата и открыл телефонный справочник. Внимательно стал водить пальцем вдоль колонки фамилий, пока не нашел: «Сисс Харви, доктор философии, магистр гуманитарных наук, Бриджуотер, 876951». Он осторожно снял трубку, набрал номер, затем притворил дверь и стал ждать. С минуту слышны были лишь ровные гудки, потом — короткий щелчок и женский голос.

— Слушаю?

— Доктор Сисс дома?

— Его нет. Кто говорит?

— Грегори из Скотленд-Ярда.

Наступила краткая пауза, женщина, похоже, колебалась. Он слышал ее дыхание.

— Доктор будет через четверть часа.

— Через четверть часа? — оживленно повторил он.

— Вероятно. Передать, что вы звонили?

— Нет, благодарю. Я, возможно…

Не закончив фразы, он повесил трубку и стал рассматривать собственную руку, лежавшую на телефонном справочнике.