Том 1. Громокипящий кубок

Взгляни-ка, девочка, взгляни-ка! —
В лесу поспела земляника,
И прифрантился мухомор —
Объект насмешек и умор…
О, поверни на речку глазы
(Я не хочу сказать: глаза…):
Там утки, точно водолазы,
Ныряют прямо в небеса.
Ты слышишь? — чьи-то голоса
Звучат так весело-задорно
Над обнебесенной рекой?
Дитя, послушай, — успокой
Свою печаль; пойми, все вздорно
Здесь, на земле… Своей тоской
Ты ничего тут не изменишь,
Как нищего ни обезденежь.
Как полдня ты не олунишь…
Взгляни вокруг себя, взгляни ж!
Оно подобно мигу, лето…
Дитя, ты только посмотри:
Ведь мухомор — как Риголетто,
Да не один еще, — их три!

1910

Гурманка (сонет)

Ты ласточек рисуешь на меню,
Взбивая сливки к тертому каштану.
За это я тебе не изменю
И никогда любить не перестану.

Все жирное, что угрожает стану,
В загоне у тебя. Я не виню,
Что петуха ты знаешь по Ростану
И вовсе ты не знаешь про свинью.

Зато когда твой фаворит — арабчик
Подаст с икрою паюсною рябчик,
Кувшин Шабли и стерлядь из Шексны.

Пикантно сжав утонченные ноздри,
Ты вздрогнешь так, что улыбнутся сестры,
Приняв ту дрожь за веянье весны…

1910

Марионетка проказ (новелла)

Чистокровные лошади распылились в припляске,
Любопытством и трепетом вся толпа сражена.
По столичному городу проезжает в коляске
Кружевная, капризная властелина жена.

Улыбаясь презрительно на крутые поклоны
И считая холопами без различия всех,
Вдруг заметила женщина — там, где храма колонны,
Нечто красочно-резкое, задохнувшее смех.

Оборванец, красивее всех любовников замка,
Шевелил ее чувственность, раболепно застыв,
И проснулась в ней женщина, и проснулась в ней самка,
И она передернулась, как в оркестре мотив.

Повелела капризница посадить оборванца
На подушку атласную прямо рядом с собой.
И толпа оскорбленная не сдержала румянца,
Хоть наружно осталася безнадежной рабой.

А когда перепуганный — очарованный нищий
Бессознательно выполнил гривуазный приказ,
Утомленная женщина, отшвырнув голенищи,
Растоптала коляскою марьонетку проказ…

1910

Prelude I

Я, белоснежный, печальноюный бубенчик-ландыш,
    Шуршу в свой чепчик
    Зефира легче
    Для птичек певчих…
И тихо плачу белесой ночью, что миг мне дан лишь
    Для вдохновенья,
    Для упоенья
    Самозабвенья…

    О, Май душистый,
    Приляг на мшистый
    Ковер пушистый!
Люблю, как утром мои коронки ты обрильянтишь!
    На луноструне
    Пою чаруний —
Стрекоз ажурных… Я — милый, белый, улыбный ландыш
    Усну в июне…

1911

Virelai

Я голоса ее не слышал,
И имени ее не знал…
…Она была в злофейном крэпе…
…В ее глазах грустили степи…
Когда она из церкви вышла
И вздрогнула — я застонал
Но голоса ее не слышал,
Но имени ее не знал.

1912. Ноябрь

Дель-Аква-Тор Лирическая вуаль

1