Том 1. Громокипящий кубок

С утра ушел Ермолка
К елани по грибы.
Метелка-самомелка
В углу его избы.

Ермолкина светелка
Углами не красна.
Метелка-самомелка,
Изба тебе тесна!

Вдруг ощетинясь колко, —
Без цели, без пути, —
Метелка-самомелка
Пошла себе мести!

Окурок и иголку,
Опорки, самовар
Метелка-самомелка
Гребет, войдя в ковар.

Сгребает все без толка
В Ермолкиной избе
Метелка-самомелка
Смеется, знай себе.

Айда на двор! глядь, елка!
А там и целый лес…
Метелка-самомелка
Сильна, как Геркулес.

Как будто богомолка
В мужском монастыре,
Метелка-самомелка
Ширеет на дворе.

Глядь, мельня-мукомолка, —
И тотчас же мука
Метелкой-самомелкой
Взвита под облака.

Сметает рощи, волка,
Деревни, города.
Метелка-самомелка
Метением горда.

Такая уж весёлка:
На нивы, хоть мала,
Метелка-самомелка
Все реки намела!

Всё в кучу: слон и кролка!
Америка, Китай!
Метелка-самомелка
Мети себе, катай!

…Метелка-самомелка,
Где, бывшее Землей?…
Живи в веках, Ермолка,
Прославленный метлой!

1914. Июль

Мыза Ивановка

Поэза детства моего и отрочества

1

Когда еще мне было девять,
Как Кантэнак — стакана, строф
Искала крыльчатая лебедь,
Душа, вдыхая Петергоф.

У нас была большая дача,
В саду игрушечный котэдж,
Где я, всех взрослых озадача,
От неги вешней мог истечь.

Очарен Балтикою девной,
Оласкан шелестами дюн,
Уже я грезил королевной
И звоном скандинавских струн.

Я с первых весен был отрансен!
Я с первых весен был грезэр!
И золотом тисненный Гранстрэм —
Мечты галантный кавалер.

По волнам шли седые деды —
Не паруса ли каравелл? —
И отчего-то из «Рогнеды»
Мне чей-то девий голос пел…

И в шторм высокий тенор скальда
Его глушил — возвестник слав…
Шел на могильный холм Руальда
Но брынским дебрям Изяслав.

Мечты о детстве! вы счастливы!
Вы хаотичны, как восторг!
Вы упояете, как сливы,
Лисицы, зайчики без норк!

2

Но все-таки мне девять было,
И был игрушечный котэдж,
В котором — правда, это мило? —
От грез ребенок мог истечь…

В котэдже грезил я о Варе,
О смуглой сверстнице, о том,
Как раз у мамы в будуаре
Я повенчался с ней тайком.

Ну да, наш брак был озаконен,
Иначе в девять лет нельзя:
Коробкой тортной окоронен,
Поцеловал невесту я.

3

Прошло. Прошло с тех пор лет двадцать,
И золотым осенним днем
Случилось как-то мне скитаться
По кладбищу. Цвело кругом.

Пестрело. У Комиссаржевской
Благоухала тишина.
Вдруг крест с дощечкой, полной блеска
И еле слышимого плеска:
Варюша С. — Моя жена!

Я улыбнулся. Что же боле
Я сделать мог? Ушла — и пусть.
Смешно бы говорить о боли,
А грусть… всегда со мною грусть!

4