Том 1

— Вы, девушки, не туда проситесь, — сочувственно сказал Репинский. — Вот если в уборщицы в контору или в истопницы — могу зачислить хоть сегодня же. А у трактора вам делать нечего!

— Как то есть нечего? — встрепенулась Нюша.

— А очень просто... Профессия эта исключительно мужская, для женщин никак не сподручна, и принять вас на курсы мы не имеем возможности.

— Вы еще скажете, что закон такой есть, чтобы девчат обижать?

— Закон не закон, а по инструкции не положено, — подтвердил Репинский.

Чувствуя, как заалело ее лицо, Нюша не посмела оглянуться на подруг. Ведь она же уверяла их, что им не имеют права отказать. И вдруг — какая-то инструкция... Нет, это не может быть... Нюша невольно подалась ближе к директору, и у нее хрипло вырвалось:

— А вы... вы покажите нам инструкцию эту самую.

— Что?! — удивился Репинский.

— Мы ж не какие-нибудь пришлые... — горячо и сбивчиво заговорила Нюша. — Мы насчет трактора на ячейке единогласно порешили! А вы нам про какую-то инструкцию... Покажите, и все тут... А то словно сговорились все: нельзя да не положено. Зачем же тогда хорошие слова на весь белый свет сказаны: женщинам дорогу! И еще товарищ Ленин про кухарку говорил, что она должна уметь государством править. А вы нас даже к машинам не подпускаете!

Лицо у Репинского вытянулось.

— Нет, вы только послушайте... — Он вновь обратился к механику: — Сейчас она нас за Можай загонит... Да ты что, барышня, поучать нас пришла, как эмтээс руководить да кого на курсы принимать? Не много ли на себя берешь...

— Иди-ка ты, деваха, отсюда, — с досадой отмахнулся Лощилин. — Нам работать надо.

— Да как же я уйду... — умоляюще начала было Нюша. Но в это время дверь распахнулась, и в кабинет директора ввалились ее мать, Дарья Карпухина и Матрена Осьмухина.

— Мама! — удивилась Нюша. — Ты зачем сюда?

— Так вот они где! — подозрительно оглядывая девчат, заговорила Дарья. — И Нюшка здесь непременно. — И она подтолкнула ближе к столу Аграфену: — Говори начальнику-то, выкладывай нашу заботу.

— Ты что же, заводиловка, делаешь-то? — набросилась на Нюшку Матрена. — Сама мужик мужиком растешь и девок за собой тянешь! В брюки скоро вырядишься, табак начнешь курить, а там, гляди, и к вину пристрастишься...

— Вы врите да не завирайтесь! — оборвала ее Нюша.

— В чем дело, гражданочка? — привстал из-за стола Репинский.

— Вы уж, товарищ директор, не слушайте ее, Нюшку-то мою, — с трудом заговорила Аграфена. — Она вот девок на курсы записывать привела... на трактористок. А только нет нашего согласия на это...

— Не желаем, чтобы девки прокоптились насквозь да керосином провоняли, — подхватила Матрена. — Кому они будут нужны такие?.. Всех женихов распугают...

— Позвольте, о чем разговор? — недоумевая, развел руками Репинский.

— О девках мы просить пришли, о дочерях, — пояснила Аграфена. — Не принимайте вы их на курсы. Не девичье это дело — за машину садиться...

— Да им так и сказано: девчат на курсы не принимаем... — пояснил Лощилин, догадавшись наконец, чего добиваются женщины. — Ведь так, Анатолий Лаврентьевич?

— Да, да... Не положено... — кивнул Репинский. — И пусть ваши дочери с таким вопросом больше меня не беспокоят.

— Вот спасибо, товарищ начальник, — поблагодарила Дарья. — С разумением рассудили, по совести. — И она махнула девчатам рукой: — Идите-ка вы по домам, чего тут мешаться.

Нюшка бросила на мать неприязненный взгляд и первая выскочила из кабинета директора. За ней, опередив женщин, вышли подруги.

Деревней они шагали торопливо, ссутулившись, стараясь не глядеть по сторонам — им казалось, что каждый встречный уже знает, как неудачно сходили они в МТС.

Распахнув полы материнской шубы и не замечая дороги, Нюша шла впереди девчат. Влажный ветер бил ей в лицо, остужал пылающие щеки. И как все это могло случиться? Сколько сил положила она, чтобы уговорить девчат пойти на курсы, а вот директор с механиком словно облили их ледяной водой. Да еще придумали какую-то инструкцию и это противное слово «не положено».

— Ну вот, — вздохнула Зойка. — Говорила я... не примут нас. Так оно и вышло.

— Да-а, — протянула Феня. — Получили от ворот поворот.

— Девки мы и есть девки! — продолжала Зойка. — Парням всюду дверь настежь, а нам и щелочки не осталось. Так и будем век вековать: кухарки да няньки... полы мой да с серпом спину гни. — И она вдруг дурашливо запела: — «А я баба глупая да неразумная...»

— Перестань! Чего ты голосишь! — прикрикнула на нее Нюшка и, помолчав, задумчиво сказала: — А давайте так учиться... без курсов... сами.

— Еще чего выдумаешь! — отмахнулась Феня.

— Серьезно говорю. Я книжки достану, плакаты. А если надо, и инструктор найдется.

— Это уж не Антошка ли Осьмухин? — фыркнула Зойка. — То-то он около тебя увивается... павлином ходит.

— А хотя бы и так... Чем он не инструктор? Лучший тракторист в эмтээс. Всегда помочь может... — Нюша оглядела подруг. — Ну, кто вместе со мной хочет заниматься?

Девчата молчали.

НОЧНОЕ ДЕЖУРСТВО

Как-то вечером Нюша пришла на конюшню, чтобы сменить мать:

— Иди, я тут одна управлюсь, а дома ребят кормить надо.