Пересохли жаркие ручьи,Отпылали, отшумели страсти…Возвратись от доменной печи,Охнул, слег и…Умер старый мастер.Не было сединки в бороде,Даже грудь, по слухам, не болела,Просто у него в большом трудеОт железа кровь отяжелела.И зимойПо стуже ледяной,Знойным летом, в мареве белесом,Взятое из недр земли родной,Поездами шло к нему железо.Дань земли,Что брал он, велика:Из ручьев горячих,Бивших в створы,Огненная вышла бы река,А из рудМогли б сложиться горы.И теперьЗа все, что в недрах брал,Что в огне горячем переделал,Он земле в уплату отдавалМаленькое сухонькое тело.Никому,Кто знал его давно,Не казалась малой эта плата.Сухонькое, легкое, оноСтоило того,Что было взято.
ТРУДОВАЯ КНИЖКА
Одна страница перелистнута,Шесть строк —И книжка прочтена.Но в эти строки мною втиснуто,Полжизни, не считая сна.Она скромна.Сусальным золотомЕе никто не покрывал.Вот первая строка —под молотомДва года я ее ковал.Душа от гордости расправиласьУ парня, росшего в селе.И каждый видел,Что прибавилосьОдним рабочим на земле.Второй строкойТри года отнято,Она была в литейной отлита…В те дни,Не очень отдаленные,Она казалась огневой.Теперь остыла, закаленная,И отливает синевой.Шесть строк,И кованых и плавленых,Шесть строк,Коротких и простых,Шесть вех,Негаданно поставленныхНа поворотахНа крутых.Шесть главНеповторимой повестиО судьбах на земле родной,Шесть строк —Как шесть упреков совестиЗа не написанное мной…Припоминаю наставленияЛитейщиков и кузнецов,На что потратить вдохновение,И красоту, и силу слов:— Пиши, да так,Чтоб сердце плавилосьВ неубывающем тепле,Чтоб каждый видел,Что прибавилосьОдним поэтом на земле…— Пиши, — сказали, —Коли пишется,Коль жизнь способности дала,Но так, чтоб трудовая книжицаВсем книгамМатерью была!
ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО…
У доменЕсть свое отличие.Здесь выход чугунаНе зряТоржественностью и величиемПодобен выходу царя.Пред башнею,Где руды плавятся,Все,Кто в заботах ночь не спал,Стоят и ждут:Сейчас появитсяЕго Величество Металл.Он вышел…Люди расступаются,Растроганные красотой.Идет —И звезды осыпаютсяС его короны золотой.Не скрыть,Не спрятать изумленияНи горновым,Ни мастерам…Но,Ожидавший поклонения,Он поклонился людям сам.