Он так говорил:— Что хочу — облюбую,А что не хочу — недостойно погони. —Казалось, не глину он мнет голубую,А душу живую берет он в ладони.Ваятель,Влюбленный в свой труд до предела,Подобен слепому:Он пальцами ищетДля светлой души совершенное тело,Чтоб дать ей навеки живое жилище.Не сразу,Не сразу почувствовать смог он,Не сразу увидеть пришедшие властно:И девичий профиль,И девичий локон,Капризную грудь,Задышавшую часто…Но тщетно!И, верен привычке старинной,Он поднял над нею дробительный молотЗа то, что в душе ее — глина и глина…За то, что в лице ее — холод и холод…Нам жизнь благодарнаНе славой охранной,А мукой исканий, открытьем секрета…Однажды,На мрамор взглянув многогранный,Ваятель увидел в нем девушку эту.Невольно тихаИ невольно послушна,Она, полоненная, крикнуть хотела:"Скорее, скорее!Мне больно, мне душно,Мне страшно!И мрамор сковал мое тело".— Не будешь,Не будешь,Не будешь томиться,Ты видишь, как рад твоему я приходу! —Схватил он резец,Словно ключ от темницы,И к ней поспешил,Чтобы дать ей свободу.Заспорил он с камнем,Как с недругом ярым…И, споря с тем камнем,Боялся невольно,Чтоб пряди не спутать,Чтоб резким ударомЛицо не задетьИ не сделать ей больно.Из белого камня она вырывалась,Уже ободренная первым успехом,С таким нетерпеньем,Что мрамор, казалось,Спадал с ее плеч горностаевым мехом.С тех пор,Равнодушная к пестрым нарядам,Легко отряхнувшисьОт мраморных стружек,Глядит она тихим,Задумчивым взглядомНа мимо идущих веселых подружек.На жизнь трудовую,Чтоб здесь не стоять ей,Она променяла бы долю такую.Стоит и не знает она, что ваятель,Блуждая по городу,Ищет другую.
МАТЕРИ
Есть такой порыв неодолимый,Когда все высокой страстью дышит.Пишет сын стихи своей любимой,Только писемОн тебе не пишет.Не писать же в них,Что не на шутку,Как отец кулачный бой и пьянку,Полюбил он вопреки рассудкуЛегкую, как ветер,Москвитянку.Вся онаСплошное заблужденье.Нужно — до чего невероятно! —Возвратиться с нейК ее рожденью,А потомВести ее обратно.Верю я,Что люди очень скороПодобреют в мудрости глубокой,Но любовь, как яблоко раздора,Навсегда останетсяЖестокой.Ты прости,Совсем небоязливымПрикоснулся яК такому стануИ такому сердцу,Что счастливымНикогда, наверно,Я не стану.