Том 1

Я и виконт Антуан заняли наши прежние места. Снова наступила минута молчания, и в это время я окинул взглядом всю залу: все имело здесь далеко не обыденный вид: и старинный камин с горевшим красноватым пламенем поленьев, и стенные подсвечники, и потемневший сводчатый потолок, и великолепная обивка кресел из старого затканного шелка… Но, конечно, все это было мало примечательно сравнительно с тем впечатлением, которое производили эти сверхъестественные люди, сидевшие напротив меня. Я осмотрел по очереди всех трех моих хозяев: двух столетних стариков с большими белыми, как снег, бородами и третьего, который по его словам, был их отцом и дедом. Он выглядел, несомненно, моложе всех. На его бритом лице почти не было морщин, а взгляд быстрых глаз отличался необыкновенною ясностью. Его звонкий голос, резкого, головного оттенка, не дрожал нисколько. И этот человек однако был старшим в семье, ее патриархом, по возрасту не уступавшим, пожалуй, славным праотцам Авраама… Как можно было понять что-нибудь во всем этом?

Молчание продолжалось по-прежнему. Мы сидели теперь лицом к лицу: они — один подле другого, а я напротив их. Можно было подумать, что это заседание суда, где маркиз Гаспар — председатель; а его сын и внук — судьи. Но кто же был я? Подсудимый?.. Обвиняемый?.. Или, пожалуй, уже приговоренный?..

Еще долго царило молчанье. Меня мало-помалу начал смущать взгляд трех пар пристально устремленных на меня глаз, я отвернулся и еще раз оглядел всю залу. Это была именно зала: такую комнату нельзя было назвать ни гостиной, ни кабинетом. Золоченые деревянные стулья были обиты парчой. Стены были украшены только фресками: никаких портьер, картин или зеркал не было видно. Из мебели, кроме кресел, на которых мы сидели, было еще два дивана того же старого выдержанного стиля Людовика XV и еще два каких-то странных сиденья с локотниками и подушками для головы, напоминающих собою кресла… Да, конечно, это дормезы; они были так глубоки, что в них скорее приходилось лежать, чем сидеть. Я заметил также стенные часы и напротив них, у другой стены, сундук с выпуклой крышкой. Был и еще какой-то предмет, похожий на мольберт для картины.

В то время, как я рассматривал его, маркиз Гаспар сначала закашлялся, а потом громко чихнул. Я увидел в его руках табакерку, из которой он взял щепотку табака; он снова спрятал ее в карман своего платья. Потом, как бы в виде предисловия, он начал так:

— Господин капитан, я бы желал прежде всего уверить вас в нашем исключительном к вам расположении и доказать на деле наши чувства. Предрассудки людей в области нравственных понятий побудили нас покинуть общество; и вот стали мы здесь напоминать своим видом скорее разбойников Калабрии, чем мирных христиан. Однако, как известно, наружность обманчива, и я думаю, вы убедитесь в этом. — Он замолчал, опять взял щепотку табаку и как будто еще немного пораздумал… Наконец, он снова заговорил:

— Мне не хотелось бы лукавить в разговоре с вами. Я позволяю себе надеяться, что и с вашей стороны я встречу прямую откровенность, свойственную вообще людям вашей профессии. Скажите же: один ли случай завел вас сегодня в столь близкие к нашему дому места? — Я еще ничего не успел ответить, как он сразу жестом руки остановил меня: — Конечно, я прекрасно понимаю, что не ради же визита к нам зашли вы в такую пустыню! Не думайте, пожалуйста, будто я рассчитываю услыхать от вас такое странное признание. Я готов примириться с мыслью, что до сегодняшней ночи наше существование оставалось для вас совершенно неизвестным. Не правда ли? Вы согласны со мной — тем лучше! Но, с другой стороны, я не могу смотреть на ваше сегодняшнее появление среди наших владений, как на простую случайность. Хотите, я вам скажу все? Ведь мой внук, виконт, встретил вас при довольно-таки странных условиях… Вы шли, по вашим словам, от Смерти Готье к Гран-Кап, не правда ли?.. Так. Видит Бог, я не сомневаюсь в вашей правдивости! Однако, чтобы добраться до здешних мест, вам все время приходилось идти в сторону, прямо противоположную цели вашего путешествия. Как вам известно, туман сегодня достаточно сильный, и замечтаться, прогуливаясь в такую погоду по скалам, вещь довольно рискованная. Таким образом, я имею полное право изумляться, что взрослый и разумный человек, как бы плохо он, в качестве офицера, ни разбирался в местности, мог так страшно заблудиться и забраться совершенно в сторону от места своего назначения… Или, может, прикажете нам верить в блуждающие по горам огни, заманивающие бедных путешественников на путь гибели!.. А впрочем, все может быть… И, может, действительно, какой-нибудь из самых предательских огней этого рода привел и вас, господин капитан, к нашему порогу?

Он умолк и посмотрел на меня.

С первых же слов я догадался, к чему он клонит. Поэтому я нимало не был удивлен, тем более что речь была длинная, и я имел достаточно времени все обдумать. Когда маркиз Гаспар заговорил о блуждающих огнях, я знал, что мне делать…