После юности первых взлетовПоказалась вам наказаньемСтроевая его работа,Гарнизонная жизнь в Рязани.Чуть рассвет — шел к себе в пульроту,Приходил угрюм, озабочен…Обожал свои пулеметы,А жену, как видно, не очень…Вы пожаловались несмело —А его как плетью огрело!Вместо вами стыдливо неданнойЛаски: «Что ты, милая, глупая…»,«Собирай, — сказал, — чемоданы!» —И ушел, сапогами хрупая.Чуть тогда вы с ним не расстались,Но поплакали — и остались.Догадались — не разлюбил он,Просто слишком самолюбивый,Хоть имеет два Красных Знамени —Храбрость храбростью, знанья знаньями!За душою всего два класса.Приласкал бы, да нету часа —Как вернется, так вечер целыйЧертит, чертит на схемах стрелы;Схемы разные, стрелы разные,А глаза всю неделю красные.Даже вы, бывало, раз нужно,Прикусив язык, не дыша,Обводили те стрелы мужниеТушью после карандаша.Кое-кто сомневался — где ему!Но у мужа характер твердый:Трижды резался в академию —Все же выдержал на четвертый;Это было в тот месяц самый,Когда дочка родилась ваша,И Иван Степаныч — упрямый —В вашу честь назвал ее Машей.И вам стало жаль, что в двадцатом,Когда первенца вы рожали,То зачем-то грозно Маратом,А не Ваней его назвали.Академия, академия!Горы книг, до утра сидения,Для мужей на всю жизнь наука,А для жен — по мукам хождение, —Легче бы уж просто разлука!Выпуск — праздник! Вдвоем — по Волге.В Сочи — месяц! В Крыму — неделя!Отдыхали так, чтоб надолго,Словно в воду оба глядели.Как вернулись — пошло, поехало —Назначения, перемещения…И винить-то, главное, некого —Не попросит никто прощения!Не родные вас замуж выдали —Вы судьбу себе сами выбрали:Жизнь не райскую и не адскую,Посредине как раз — солдатскую.Где вы только с ним не служили,За собой детей перетаскивая!Все места показать, где жили, —Надо к карте вставать с указкою.Под Чимкентом в тифу лежали.Под Читой в третий раз рожали…Умер сын… То ли врач был молод,То ли в сопках — под сорок холод,То ли тряской была дорога…Сами выжили — слава богу!Целый месяц, пока лечили,Ждали, что доктора присудят,И свой приговор получили:Двое есть, а больше не будет.К той поре уж вы постепенноОт себя все реже скрывали,Что особые переменыВ вашей жизни будут едва лиИ что, странствуя по СоюзуВсей семьей по военным литерам,Вам уже не закончить вуза,И заочно даже не вытянуть,Уж не стать той, себе обещаннойВ двадцать лет, идеальной женщиной,Что вам в жизни порой встречаются,А у вас вот не получается…Говорят — неглупая, умная,Говорят — на подъем легка…А не все, что в двадцать задумано.Исполняется к сорока.Словно плот по течению тащит —Переезды, семья, детишки…И бывает так много чаще,Чем в прочитанных вами книжках.Да, вы высших школ не кончали,Но прошли, несмотря на это,Свои радости и печали —Свои собственные университеты.Не одним стиральным, обеденным —Вековым наукам домашним, —Научились вы сердцеведенью,Жизь прожив рядом с мужем вашим.И когда в боевой готовностиПолк годами стоял в глуши,Вы такие знали подробности —Чем мы плохи и хороши,Вы такие характеры видывалиВо всей слабости их и силе,Что писатели бы позавидовали,Поделиться бы попросили!И давно уж не вы к кому-тоШли свои утолять печали —Вам, в слезах прибежав под утро,Горе женщины поверяли,Чтоб решили, чтоб рассудили,Потому что для них вы былиНе полковничьею женою,Просто так — при нем путешественницей,А то другом их, то судьею,Тем, что люди зовут общественницей.Слово это как будто скромное,Вроде даже чуточку детское,А как вдумаешься — огромное,Ростом в целую власть Советскую.В самых дальних из гарнизоновПояса из огня, из сталиПомогали нам строить жены —Слово это недаром знали!Жили так, чтоб семья без трещин,И в бетоне нашей границыЕсть их молодости отцветшейПринесенные в дар частицы.Есть заложенные в основанье,Кроме цемента и песка,Неисполненные желанья,Неиспользованные отпуска,Не надеванные по году,Потому что случая нет,Платья, вышедшие из моды,К свадьбе сшитые в двадцать лет.И другие жертвы не меньшие,Что не только до тридцати,Что и в сорок — не просто женщине,Не кляня судьбу, принести.Вы простите, что так подробно.Ставлю точку. Больше не будем…Но об этом, Марья Петровна,Тоже знать не мешает людям.Ничего, не машите руками,И у вас ведь сердце не камень!