Том 1

Внезапно из толпы вылетела на вороной кобылице дочь Будакена Зарика, сверкающая улыбкой и живыми, блестящими глазами, вся в бусах, ярких лентах и серебряных украшениях. Все знали, что за ней Будакен дает в приданое тридцать косяков лошадей, по девяти кобылиц и жеребцу в каждом, стадо баранов, десять верблюдов, груженных подарками, и сорок невольниц. Поэтому толпа нарядных молодцов немедленно помчалась за Зарикой на лихих конях. Она неслась к высокому кургану, чтобы обогнуть его и прискакать обратно. Черная кобылица, прославленная на скачках, перелетая через рытвины и кочки, легко неслась по степи. Догонявшие всадники рассыпались в разные стороны, стремясь перехватить Зарику, когда она завернет за холм.

Гелон на золотистом жеребце, в алой одежде, сверкающей, как пламя, стал быстро выделяться из группы других всадников. Он уже приблизился к Зарике, но она круто повернула кобылицу в сторону, и Гелон пролетел мимо. Зарика наскочила на подлетевшего сбоку пегого жеребца отчаянного укротителя лошадей Кидрея. Кидрей сцепился с Зарикой, стараясь выхватить кусок красного шелка, который развевался в ее руках. Зарика наотмашь била Кидрея толстой плетью, а сама, как змея, извивалась, прячась за шею кобылицы. Через несколько мгновений все скакавшие скрылись в клубах пыли за курганом. Когда они показались снова, Зарика была окружена кольцом коней, металась из стороны в сторону, хлестала направо и налево, а пегий конь Кидрея несся в стороне, без всадника. Потом говорили, что Гелон налетел на Кидрея, ударил его грудью своего коня так сильно, что тот вылетел из седла и потерял сознание.

Гелон подлетел к Зарике, сцепился с ней — и у него в руке затрепетал красный шелк.

— Сама ему отдала! — говорили в толпе. — У Будакена будет зять из знатного рода. А сам Будакен был когда-то пастухом… Будакен теперь так богат, что может взять в зятья кого захочет.

Зарика прискакала обратно к кочевью, ее окружили женщины и девушки-подруги. Невольницы взяли под уздцы взмыленную кобылицу, а Зарику ввели в разукрашенный коврами и шалями шатер невесты.

Гелон подлетел к тому месту, где на конях ждали Будакен и знатные гости, резко осадил жеребца в десяти шагах, затем, с трудом сдерживая его, подъехал шагом к Будакену и бросил ему в руки красный платок. К Гелону подбежал слуга и подал чашу с кумысом, сделанную из человеческого черепа, оправленного в золото. Гелон принял чашу двумя руками, поцеловал ее и протянул хозяину.

Будакен, грузный, с отвисшими усами, принял чашу. Лицо его было непроницаемо, но в глазах бегали веселые огоньки. Со стороны Гелона это был жест сватовства. Теперь Гелон, происходящий из древнего княжеского рода, станет зятем бывшего пастуха Будакена, вышедшего в вожди только благодаря уму, хитрости и удачным набегам.

Будакен пригубил кумыс, подул на поверхность и затем выпил до дна. Гелон пересел на запасного коня, а его золотистого жеребца отвели в сторону, где на него с трудом влез старик, готовящий лошадей к скачкам, и стал шагом ездить взад и вперед, чтобы дать ему остыть.

КТО РАЗВЯЗАЛ ВЕРБЛЮДА

Скифы привели большого мохнатого темно-серого верблюда и с трудом заставили опуститься на колени. Верблюд был полудикий — он ревел, бился и старался встать. Скифы стали быстро скручивать его волосяными веревками, связывая подогнутые колени, загибая голову набок, делая множество узлов и сплетая вместе концы, чтобы труднее было развязать. Будакен торопил молодежь. Громадная толпа, стоявшая кругом, шумела и кричала. Все шутили, ожидая излюбленного зрелища.

Старый Хош, игравший при Будакене роль прихлебателя и шута, стал выкрикивать:

— Этот верблюд подымает восемь мешков ячменя и столько же зараз съедает. Бегает иноходью за верблюдицами и пятится, если видит седло. Может идти без воды десять дней и столько же сидеть на месте, глядя на бурдюк с кумысом. Прошел до Вавилона и обратно, вернулся еще более диким и обросшим бородой. Однако щедрый Будакен Золотые Удила, желая позабавить гостей, дарит этого редкого верблюда той смелой женщине, которая развяжет все веревки без помощи ножа и затем объедет на верблюде вокруг кочевья. Но только, по старому обычаю,[144] на этой женщине не должно быть никакой одежды, чтобы она не могла спрятать нож…

Женщины стояли отдельной группой, подталкивая друг друга, пересмеиваясь, закрывая лицо широкими рукавами. Они ожидали, что сейчас выйдет старая Болхаш, пьяная и бесстыжая, которой было безразлично, как появиться перед толпой. Ее разыскивали за шатром, где она лежала, напившись бузата,[145] и только мычала в ответ на толчки женщин, пытавшихся ее разбудить.

— Чего же вы стоите? Не бойтесь! Попробуйте развязать, получите верблюда! — кричали в толпе.

Тогда из группы женщин вышла вперед стройная девушка. Она подошла застенчивой, скромной походкой к знатным гостям, сложив руки на груди, поклонилась Будакену и сказала, побледнев и опустив глаза:

— Привет тебе, храбрый и щедрый Будакен! Я сумею развязать верблюда, если ты действительно обещаешь подарить его мне…