Толстый – повелитель огня

– Что тут думать-то? – бабушка посмотрела на него, как на маленького. – Я скажу Иванову сейчас: не хочешь на отчисление – убирай файлы из сайта. Мне важно, чтобы ты в принципе понял, как неосторожно поступил, рассказывая приятелям о наших проблемах.

– Давно понял. Подожди, ты оставишь его в университете?

Бабушка дернула плечом и уставилась в экран выключенного телевизора. Тонкий подумал, что она еще сама не знает, как поступить.

– Решать не мне, – вздохнула бабушка, стирая пальцем пылинку с экрана. – Решаются такие вопросы в деканате. Только я могу рассказать всем, что Иванов из этих… Как ты их там называешь – «баранки»?

– Пранкеры.

– Да. А могу и не сказать.

– А если скажешь, об этом узнает весь университет, – закончил Тонкий, и ему стало еще паршивее.

– Я не думаю, что он станет нарываться, – поспешно успокоила его бабушка. – Уберет как миленький, вот увидишь. Важно в принципе решить: позволить ему остаться в университете или нет… Парень-то, кажется, неплохой, с хулиганьем связался только. – Она тыкала пальцем в экран, собирая пылинки, Тонкий сразу понял: она чего-то от него ждет. И еще боится, что ее беседы услышит весь университет. На экране оставались темные следы от пальцев с бахромой пылинок по краям.

– Ну хочешь, я сам с ним поговорю?

– Зачем?

– Быстрее будет. По «аське» свяжусь – он тут же и уберет.

– Не надо. Я сама. Просто думала… Ты с ним не знаком?

– В Интернете болтали.

– Он как, вообще, парень-то? Я его вижу только за партой, ты ж понимаешь.

Отпечатки пальцев уже заняли половину экрана. Тонкий вдруг понял, что бабушке очень и очень хочется выгнать этого Иванова из университета, но она боится сбить планы хорошему, наверное, парню. Плохому – еще куда ни шло, а вот хорошему…

– Подлый он, ба. Я ж тебе говорил: забил девушке стрелку и не пришел… По телефону опять же, и… и… – Он запнулся и подумал, что у этого Иванова, наверное, есть родители, планы, амбиции. Может, он хочет стать телеведущим или профессором, как бабушка? А из-за своего дурацкого хобби может запросто стать солдатом на ближайшие два года. И неизвестно, сможет ли он через эти два года восстановиться в университете. В армии небось будет не до учебников. Хотя отец, например…

– Захочет – восстановится, – припечатал Тонкий, вспомнив про котов и канализацию.

– А если не захочет?

– Невелика потеря.

Бабушка мазнула рукавом по экрану – «пальчики» смазались в ровную черную полосу.

– Ладно, иди. И разберись в школе, чтобы не было никаких разговоров.

– Хорошо.

– Пыль вытри.

Потом Тонкий расставлял по местам технику, вытирал пыль, спорил по телефону с Вуколовой насчет Лабашова. Сошлись они в одном: Романа Петровича лучше не беспокоить, он и слушать не станет о каких-то оговорках. Потом Сашка откопал в крысиной клетке погрызенный «капс лок», воткнул на место. Поболтал по телефону с Федоровым, хотя тот и так давно понял, что был не прав, давая одноклассникам слушать «пранки» с бабушкой. Запустил «аську»… Не ту! Не свою, а новую, которую завел специально для Вани. Хотел отключиться, но получил «месидж».

– Превет, Ира. Как дела?

– Я не Ира! – огрызнулся Тонкий. Он еще злился на Ваню за то, что тот доставил ему столько хлопот, и немножко на себя и бабушку – просто так.

– Я так и падумал , – многозначительно ответил Ваня.

– Ну и думай дальше! – Тонкий злился. У этого Вани еще хватает совести так запросто с ним разговаривать после того, как его уже прищучили и грозят отчислением.

– Стукач!

– Не стукач, а внук Валентины Ивановны. И ты ее достал.

– Правда?

– Что достал? Правда. Сам-то как думаешь?

– Что внук.

– Нет, блин, шучу! Я из ФБР.

– Врешь!

– Вру.

– Она грозилась меня отчислить.

– И отчислит, если «пранки» с сайта не уберешь.

– Убрал уже.

Тонкий сбегал на сайт и увидел, что Ваня не врет. «Тараторка» была, «Бутуз» был, «Старухи» не было. Вообще не было ни одного Ваниного файла. Неужели исправляется?

– Чем она тебе не угодила-то? – миролюбиво спросил Тонкий.

– Я не знал, что это она. Мне просто подкинули хороший материал.

А вот это уже интересно! «Материал», значит, подкинули?

– Однокурсник? – быстро спросил Тонкий.

– Нет, Толяша вообще с другого факультета.

– Какой Толяша?

– Неважно.

– Как это неважно? – возмутился Тонкий. – Ты перестал звонить – он начнет.

– Не начнет.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю.