Толстой и Чертков

Но, разумеется, деятельность по издательству, главным образом, была все-таки деятельностью внешней, требовавшей много труда и отвлекавшей от сложной духовной работы, которая, не переставая, совершала свое дело в душе. Вопросы религиозные, которыми был занят Л. Н. Толстой, привлекали к нему все больше и больше внимания, и Л. Н., получая письма, принимая лиц, сочувственно и единомышленно относившихся к этой его новой деятельности, радовался тому, что таких людей становится все больше и больше, и увлекал в общение с этими новыми людьми своего друга В. Г. Черткова. Помимо личных свиданий, между ними установилась постоянная переписка. Лев Николаевич делился с Чертковым своими планами, присылал ему на предварительное прочтение свои писания, требуя от него критики, советов. И Чертков искренно и строго высказывал свои суждения, веря, что дело, делаемое Л. Н. Толстым, – дело Божие, дело общее, в которое надо вкладывать всю душу, чтобы оно лучше отвечало своему назначению.

Может показаться странным, что Л. Н. искал критики у Черткова и всегда внимательно и с благодарностью ее принимал. Но все те, кто сходился с Л. Н., очень хорошо знают, как строго относился Л. Н. к своим произведениям, как дорого он ценил добросовестную критику людей. Но обыкновенно или эта критика исходила от тех людей, которым были совершенно чужды основы жизнепонимания Л. Н., или же перед Л. Н. находились люди, столь благоговейно относившиеся к нему, что не решались критиковать. И в этом духовном одиночестве Л. Н. находил поддержку у своего друга – В. Г. Черткова.

К этому времени относится и знакомство Черткова с сектантами. Чертков входит с ними в близкое общение, собирает материалы об их жизни и готовить большую книгу для того, чтобы осветить жизнь сектантов, предъявить эту книгу правительству и обществу и добиться облегчения участи сектантов, как это было сделано им несколько позже по другому случаю. Но, к несчастью, этому не суждено было сбыться, так как во время произведенного у него обыска все материалы были отобраны.

Вслед за этим начинаются отказы от воинской повинности по религиозным побуждениям. Эти отказы заставляют Черткова заняться помощью и облегчением участи молодых людей, которым предстояли тяжелые испытания за их отказ. Благодаря своим связям, ему удавалось видеться с этими лицами в дисциплинарных батальонах, тюрьмах, он передавал им письма, ободрял их, утешал, собирал всевозможные данные о жизни этих людей, содействовал всячески лицам, описывавшим эту их жизнь, и т. д.

Все эти хлопоты и волнения отвлекали его от издательской деятельности, которая, под его руководством, шла все-таки при содействии его друзей. Но цензурный условия заставляют его уйти от созданного им дела, и в 1895 году он оставляет эту деятельность, совершенно поглощенный новым движением среди духоборов.

После разорения и расселения духоборов по пустынным гористым местам Кавказа, где их ждала гибель, Чертков стал широко распространять в обществе и среди высших правительственных лиц составленное им, совместно с друзьями, воззвание «Помогите!» Около того же времени он написал свою статью «Напрасная жестокость», посредством которой он надеялся повлиять на высшие правительственные сферы в смысле облегчения участи как духоборов, так и вообще всех, отказывающихся от исполнения воинской повинности по религиозным убеждениям. Эту записку свою Чертков доставил покойному государю Александру III, которому она была прочтена. На государя записка произвела благоприятное впечатление, следствием чего была замена заключения в дисциплинарные батальоны ссылкой в Якутскую область на определенный срок. Но с наступлением русско-японской войны мера эта была снова отменена. Никто до сих пор еще не подумал ее восстановить, и люди, продолжающее отказываться от отбывания воинской повинности по религиозным убеждениям, снова предоставлены «напрасной жестокости» дисциплинарных батальонов и одиночного тюремного заключения.

Л. Н. Толстой не только следил с живейшим интересом за деятельностью своего друга, но эта деятельность еще теснее сближала его с ним, так как интересы их в этом отношении совершенно совпадали. Оба делали одно и то же дело.

Однако деятельности Черткова в этом направлении был положен предел. После обыска, во время которого у него был отобран дальнейший материал по сектантскому движению, он был выслан в 1897 г. за границу на неопределенный срок.

IV.