Толмач

В этот момент открылась дверь, под саксофонное хлюпанье кофеварки вошел Зигги и положил перед Марком на стол гибкую бумажку факса. Пока мы с ним перекидывались какделами и всехорошоми, Марк внимательно читал факс, и лицо его светлело от удивления. Зигги вышел, а Марк, не спеша сложив факс, прихлопнул его рукой, некоторое время сверлил Раису взглядом и наконец торжественно-зловеще произнес:

– Ну, вот и все. Ваша песенка спета, а дело решено. Негативно.

Раиса выпучилась на него (крысиный хвостик мелко задрожал):

– Что?.. Почему?.. Хто?.. – Она в ужасе смотрела то на Марка, то на меня, но я, тоже мало что понимая, пожал плечами.

– Вы, уважаемая сударыня, живете отнюдь не в Чечне, а на Украине, в Донецкой области, село Чутово, Красноармейская, 10. Вы – украинская гражданка. И визу вам выдали в Киеве, в немецком посольстве, 2 июня сего года. Сейчас двадцать первый век, все можно проверить, не выходя из кабинета… Так что вся ваша постыдная ложь открыта. А через пару часов мы получим и фотографии, которые вы там, на Украине, в посольство сдавали. Жаль, очень жаль, что отпечатки пальцев не берут у всех, кому визу выдают. Много легче было бы эти потоки контролировать и проверять. Да дурацкая демократия не позволяет, – добавил он мне. – Ну ничего, правда и так на свет выходит. У лжи не только короткие, но и кривые, слабые ноги. Теперь говорите, где ваш паспорт.

– Нету, пропал.

Марк злобно ощерился:

– Объясните этой женщине, что сейчас, когда все открылось, такое ребяческое запирательство уже не имеет никакого смысла. Нам известно, кто она. Вопрос депортации – дело времени. Лучше пусть вытащит паспорт. Для нее же будет лучше спокойно уехать домой. Если надо – мы ей и билет купим, и еще 100 марок карманных денег дадим на дорогу. Чего еще?

Я перевел, на что Раиса мотнула головой:

– Да нету, правда. Хоть обыщите, нету.

– Обыскать? – взвился Марк. – Вы хотите, чтобы вас обыскали?.. Очень хорошо. Выложите, пожалуйста, содержимое вашей сумки на стол!.. – приказал он ледяным тоном. – Я уверен, что паспорт там.

– Он шуткует? – спросила меня Раиса.

– Нет, не шутит. В экстренных случаях они могут это делать.

Раиса со вздохом начала выгребать из сумки мелкие вещи. Кошелек грозил соскользнуть на пол, я хотел поправить его, но Марк, крикнув:

– Не трогайте! Переводчик абсолютно нейтрален! Только я имею право! – через стол поворошил карандашом предметы. Блокнотик, тощая драная косметичка, ручки, красная и черная, заколка для волос, аптекарская резинка, бумажки, листки, затертые магазинные чеки… – А вон это что?.. Дайте сюда! – указал он мне на мелко исписанный лист бумаги, я подал, он пару секунд смотрел в него, потом поднял на меня счастливые глаза и торжественно сказал: – Знаете, что это?.. Это версия ее наглой лжи, вот что это! Сценарий, легенда, шпаргалка! Поглядите, разве я неправ?

И передал мне листок, где и правда мелким шпаргалочным почерком была написана вымышленная биография Раисы, а цифры, для более легкого заучивания, выделены красной пастой (обе ручки лежат тут же).

– Разве вы читаете по-русски? – удивился я его нюху, уйдя от прямого ответа.

– А вы даты посмотрите – рождение, школа, война… Совпадают с теми, что она говорит. Зачем человеку свои даты записывать? Он их и так помнит. Опыт показывает, что беженцы часто шпаргалки с собой таскают. Опыт, мой дорогой, опыт, – довольный собой, проговорил Марк (он на глазах становился дружелюбнее, что бывало с ним всегда, когда главная часть дела была позади).

– Я думаю, этот важный документ следует перевести, не так ли? – сказал я ему, указывая на листок.

– Совершенно верно. Вот вы и переведите. Лишний пфенниг никогда не помешает. Ну, дальше. Я уверен, что паспорт лежит на самом дне…

Раиса не двигалась, охватив сумку руками.

– Дайте сюда сумку! – приказал Марк.

Я передал ему сумку, показавшуюся слишком тяжелой. Тот залез в нее и с изумлением вытащил сетку картошки, кило на два-три.

– Боже, что это?.. Откуда?.. Зачем?..

Раиса, опустив голову, что-то шепнула. Марк, качая головой и приговаривая:

– Разное видел, но чтоб картошку носить?.. – поворошил картошку, паспорта не нашел, отложил сетку, потом высыпал из сумки последние предметы: две помятые игральные карты, клочок ваты, потертые бумажки, шелуху от семечек, монетки.

Вороша этот мусор, Марк кратко объяснил мне, что подобный мусор можно найти в сумочке каждой женщины и объяснено Фрейдом самим строением женских половых органов: тащить в себя все, что ни попадя, в то время как мужчина стремится все из себя вытряхнуть.

Я согласился:

– У меня в карманах всегда пусто.

– Вот видите! А у них сумочки всегда всякой дрянью набиты…

– С одной стороны – Фрейд, с другой – жадность? – предположил я.

– Очень возможно, – согласился он, ковыряясь карандашом в бумажках.

Основательно поворошив кучку карандашом и особенно внимательно рассмотрев ветхие бумажки, он нацепил резиновые перчатки и уложил все обратно в сумку, не дав Раисе помочь ему: