Толлеус. Изгой

Все эти новости можно было передать через «болталку» и обучение провести без личного присутствия. Но была еще одна причина, чтобы вновь вживую посмотреть на Толлеуса. В прошлый раз искусник заикнулся о том, что боги его очень любят, а Ник приметил у старика некоторые странности в ауре, еще когда проводил реанимацию в Палатке. С этим следует разобраться в свете грядущего противостояния с богом. Звучит пафосно, но этой встречи, увы, не миновать – бог уже доказал свою злопамятность и агрессивные намерения. Вечно бегать от него не получится, нужно искать если не оружие, то хотя бы информацию о противнике.

Привратник, не замечая искусных нитей, активировал парочку плетений, вежливо распахнув перед Ником дверь. Ну и ладно, пусть срабатывает. Не страшно. В гости идем, а не вражескую крепость штурмовать.

Монетка ушла на чаевые. Вторая, покрупнее, – приветливому трактирщику. Сперва по привычке заказал вино, чтобы бутылку в номер принесли, но потом спохватился, что что-то не то, – дед ведь все время какие-то отвары пил. В общем, Ник чуть задержался внизу, консультируясь с хозяином, в результате сошлись на одной хитрой настойке: минимум алкоголя, богатый травяной сбор, выдержка солидная и в качестве экзотики золотистый конструкт внутри.

Можно было дождаться, когда симпатичная девушка принесет поднос, но не стал – понес сам, стараясь не уронить фужеры. Не потому что еще монетку на чаевые пожалел, а просто ни к чему специально человека гонять, если сам все равно с оказией идешь.

Дверь в номер оказалась открыта. То ли не запирали ее, то ли Толлеус распахнул, когда идентифицировал Ника своими плетениями. Лицо искусника, казалось, с недавней встречи как-то посерело и осунулось, но губы растягивались в искренней улыбке. Если честно, зрелище не для слабонервных. Недаром говорят, что новорожденные частенько плачут, когда родные любящие бабушки и дедушки берут их на руки, – есть в старости что-то такое, пугающее. Вот и дед чем-то неуловимо напомнил Нику африканские маски, которые довелось повидать в детстве в музее, – жутковато!

Надо сказать, что Оболиуса в номере не оказалось. По поручению старика мальчишка где-то бегал в поисках самого Ника или хотя бы Карины. Дедуля хоть и выглядит словно самый убогий житель богадельни, но с головой дружит – быстро просчитал, что без помощи мейха очень скоро вернется обратно за решетку.

Несколько автономных потоков сознания – это удобно. Пока одним ведешь беседу, вторым – изучаешь ауру, третьим связываешься с Лулио де Мондо для консультаций, а четвертым мониторишь окружающее пространство.

Кстати, аурная аномалия у старика выявилась не одна, а сразу две. Первую Лулио опознал легко и поведал о ее особенностях. Ник тут же придумал ответ на вопрос, отчего к Толлеусу боги испытывают повышенный интерес. Все дело в том, что природная ментальная защита от вселения у старика отсутствовала начисто. Где у других барьер, у него дырка. Любая сущность или тот же чародей могут забраться ему в черепушку, когда сознание спит. Так что в теории, если у себя ауру в этом месте уплотнить, богу будет тяжелее устраивать всякие «напряжения энного слоя реальности». Только Ник не стал этим заморачиваться, у него на страже биокомп, который гораздо эффективнее фехтует с этими разъевшимися астральными паразитами, а плотная аура охране тоже помешает. Однако совсем без ауры, как у Толлеуса, тоже плохо: биокомп может не успеть отреагировать в случае чьей-нибудь внезапной атаки. Пассивная защита все же нужна. Важен здоровый баланс меча и щита, если говорить казенным языком.

Думал заткнуть старику эту дырку, чтобы оградить от назойливого внимания, от которого он так страдает, но, к стыду своему, не сумел. Ауру можно уплотнить и даже стабилизировать с помощью симбионтов в новом измененном состоянии, чтобы не отыгрывала назад в старую форму. Но тут как раз возникает конфликт со второй аномалией – эдакой скруткой, с пониманием сути которой Лулио помочь не смог. А ведь чародей собаку съел на аурах – все-таки повелитель чар.

Пока потягивали настойку и общались за жизнь, Ник решил посмотреть на информструктуру собутыльника и сообразил, что к чему. Помог опыт. Он ведь уже видел что-то похожее у оборотней, которые жили в уединенной деревушке в Пустошах, что между Кордосом, Оробосом и Арфикой. Нет, превращаться в псевдособаку дед не мог, но второе сознание у него было. Пословица: «Одна голова – хорошо, а две лучше» в действии, хотя по факту голова-то одна. Как взаимодействуют эти сознания, не очень понятно, и которое из них контролирует тело – тоже. Однако это его старческое бормотание в таком свете обретает новый смысл.