Толкователь снов

– Нет, они даже не видны были, разве только в тумане, в дымке. Просто я знал, что они есть, и что мужики российские себе жиром лица обкалывают с помощью этих шприцов. Такой новый тренд в косметологии. И самое запомнившееся – он так несколько раз звонко и отчётливо сказал «балт-барды, балт-барды». То есть даже не балтийские барды, а именно «балт-барды»!

– Так и в чём вопрос? – Владлен пытался сдержать смех, но у него плохо получалось.

– Да как в чём? Что может означать вся эта ахинея?

– Балт-барды… – с трудом переводя дыхание, повторил мой собеседник, приступы смеха не хотели его отпускать.

– Я сначала подумал, что есть какая-то символика в этом сочетании: балт-барды, Бэ-Бэ, сочетание звуков или ещё что. Даже видел сегодня похожий лэйбл на рюкзаке в магазине сумок – две латинских «В», повернутые друг к другу «спинами». С утра повторяю про себя: бэ-бэ, бэ-бэ. Большой брат?..

– Бодрые бродяги! Бомбические будни! – он продолжал смеяться. – Ты ещё скажи, что все бабы… короче, ты понял!.. Не, Лёх, это обыкновенный фан, точно говорю!

– Береги бумагу… – бормотал я полушёпотом.

– Ну, посуди сам: три сна за ночь, в каждом глубокий смысл, и в каждом часть ответа на твой вопрос. Сначала ночная совиная мудрость и решение, которое ты выпиваешь утром в виде кофе; потом бегун на 30 метров и его быстрые способы срубить денег; потом призыв не влезать в афёры и спекуляции! Слишком много смысла для одной ночи! Вот поэтому твоё подсознание и решило тебя слегка повеселить под утро. Балт-барды – это фан, совершенно ясно!

– Фан, значит?

– Так точно!

Я призадумался. Владлен тоже молчал, жмурясь на ярком солнце. Кажется, всё вполне очевидно, просто и понятно.

– Я про тебя книгу напишу, Владлен!

– Ого! Про меня?

– Да, именно. И назову её, пожалуй, «Толкователь снов».

– Ух ты! Я бы с удовольствием почитал!

– Ты будешь первым.

Я поблагодарил его, мы обнялись и, сияя своими широкими улыбками, вышли на центральный бульвар Пятигорска, наполненный гуляющими под весенним небом людьми.

Глава 2. Имбирный спирт и волк в кандалах.

Тёплым вечером первого мая людей на главных улицах города гуляло столько, что местами было не протолкнуться. А тут ещё приехал какой-то телеканал из Москвы снимать сериал про войну. Вдоль дороги стояли вагончики с реквизитом и ретро-автомобили с советскими номерами; зеваки фотографировали, и постоянно кто-нибудь кого-нибудь спрашивал: «а что здесь происходит?»

Мы с Владленом несколько дней не виделись, поэтому нам было, что обсудить. Но мои мысли занимала новая книга, идея написать которую зародилась пару дней назад, когда я решил рассказать ему свой сон про кофе с совином молоком. И вот совпадение: как только я поднял эту тему, мы вдруг услышали голос, усиленный микрофоном. «Кофе с совой! Кофе с совой!» – тот голос был заметно громче остального городского шума. Мы переглянулись и, терзаемые любопытством, прибавили шагу. Оказывается, на перекрёстке проспектов Кирова и 40 лет Октября, перед поворотом на городской парк, открылась новая кофейня под названием «Сова»! И как это сейчас обычно бывает, на открытие пригласили ди-джея и зазывалу с микрофоном, который проводил конкурсы среди прохожих, а в случае победы, обещал бесплатное кофе. Заметив удивлённые лица двух парней, которые остановились, долго глядя на вывеску с открытыми ртами, он, конечно же, предложил им поучаствовать в таком конкурсе. Мы ответили на два простых вопроса по кофейной тематике, попали в их сториз, забрали чашку причитающегося напитка и пошли в парк.

После такого Владлен сам спросил, что мне сегодня снилось и не оставил ли я идею написать книгу. А мне только этого и надо было!

Пройдя аттракционы и карусели, мы спустились к пруду, где не было так шумно.

– Сегодня мне снился только один сон, но он длился всю ночь.

– Полнометражный, значит! – улыбнулся мой «толкователь».

– Точно! И всё действие происходило в одном месте: это был какой-то бункер или подвальное помещение…

– Большое?

– Я помню только широкий и длинный коридор и две комнаты, в которых и разворачивались события, но были и другие двери вдоль стен коридора. И судя по его размеру, таких комнат было немало, к тому же чуть дальше во мраке коридор сворачивал…

– Так там ещё и мрачно было?

– Ну, не то чтобы мрачно, но полутемно. В комнате, где основные события происходили (хотя это трудно назвать событиями – экшена сегодня не было совсем), было тоже мало света, – ну, вот, прямо как в бункере. Это самое, пожалуй, подходящее слово: к тому же и тематика была военная.

– Тааак, понятно. На всякий случай спрошу: а окна были в тех комнатах?

– В одной из комнат я помню крохотное окошко, но свет в него не попадал, поскольку всё помещение – я уверен в этом – находилось под землёй. А почему ты об этом спросил?

– Видишь ли, если во сне ты оказываешься в подвале, или в бункере, как у тебя сегодня, может, в бомбоубежище, землянке, в сарае каком-нибудь, куда тоже не попадает дневной свет, – то это аллегория твоего подсознания. Если угодно – подвал разума.

– Интересная метафора…