Только вперед

На цыпочках подошел к Клавдии Тимофеевне и через плечо заглянул в раскрытую книгу.

«На снимках 5, 6, 7, 8 изображены последовательные фазы движения ног пловца, — с изумлением прочитал Иван Сергеевич. — Отлично виден момент толчка…»

Он перевел взгляд на кинограмму — момент толчка действительно был отлично виден.

«Так, так! Учебник плавания», — удивился Иван Сергеевич и взглянул на небольшую самодельную полочку, висящую возле шкафа. Там обычно плотной стеной стояли книги по спорту, с трудом собранные здесь, на Волге, Леонидом и Галузиным. Сейчас в этой стене зияла брешь.

«Неужели и Клавдия Тимофеевна «заболела»?» — не поверил собственным глазам Галузин и громко пошутил:

— Нехорошо без спроса брать чужие вещи!

Клавдия Тимофеевна быстро захлопнула книгу, словно застигнутая на месте преступления, и обернулась.

— А подглядывать еще хуже, — смущенно ответила она, но тотчас оправилась и перешла в наступление:

— Да! Читаю о пловцах! Интересно! А вы думали, — только вам одним можно? Я вот завтра в бассейн приду. Так и знайте! Посмотрю, какие у вас там порядочки…

И действительно, на следующий вечер, прямо с работы, Клавдия Тимофеевна явилась в бассейн. Усталая и голодная, она все же досконально осмотрела души, раздевалки, заглянула даже в кочегарку, а потом уселась на трибуне и стала следить за пловцами. Но тут усталость и жара бассейна сыграли с ней скверную шутку: разморившись, она неожиданно заснула прямо на трибуне.

Разбудил ее Галузин. Клавдия Тимофеевна чрезвычайно сконфузилась и, чтобы скрыть свое смущение, погрозила:

— Ладно! Завтра опять приду! И уж не засну!..

…Тренировки продолжались. Леонид не забывал о них ни на один день.

Галузин опять стал прежним, суровым, требовательным тренером.

С каждым днем все придирчивее относился он к промахам и ошибкам Кочетова, с каждым днем непрерывно увеличивал продолжительность занятий, медленно, но неумолимо приучая организм пловца ко все большим напряжениям.

Леонид и Иван Сергеевич редко говорили о тех больших планах и надеждах, которые вдохновляли обоих. Они упорно работали. Каждый из них про себя не раз всесторонне обдумывал и взвешивал все возможности. Но беседовать о своих заманчивых мечтах казалось им еще слишком дерзким.

Зато с Аней Леонид часто делился своими самыми сокровенными планами. Девушка понимала его с полуслова. Мечты Кочетова не казались ей фантастическими. Наоборот, она горячо доказывала, что не через два — три года, как предполагал Леонид, а уже самое большее через год сумеет он снова встать на старт рядом с лучшими пловцами страны.

В самые трудные моменты, когда Леонида охватывали приступы тоски и он вдруг переставал верить в успех, Ласточкина не падала духом.

…Однажды, через два месяца после приезда Ани, сияющий Леонид неожиданно явился днем к ней на работу, в госпиталь. Он вызвал девушку и, не говоря ни слова, протянул ей билет на концерт приезжего московского пианиста.

— Что, опять праздник?! — пошутила Аня.

— Опять праздник! — еле сдерживая радость, ответил Леонид. — И какой чудесный праздник, Ласточка! Сегодня утром первый раз я полностью проплыл баттерфляем стометровку!

Глава четырнадцатая. На старт!

По праздничным шумным и ярким улицам Москвы среди других машин медленно двигался коричневый продолговатый автомобиль. Это была сильная, быстрая машина, но сейчас она шла медленно и даже велосипедисты обгоняли ее.

Ликующие толпы заполняли улицы Москвы в этот майский воскресный день. Неделю назад прогремели артиллерийские залпы и в небо взмыли тысячи разноцветных огней. Грандиозной победой советского народа кончилась война.

Но настолько велика была радость людей, так страстно долгие месяцы и годы все ждали этого дня, что ощущение небывалого праздника все еще оставалось во всем.

В коричневом автомобиле, медленно двигавшемся по московским улицам, находилось четверо людей. За рулем, уверенно положив руки на «баранку», сидел пожилой седой мужчина с длинными «казачьими» усами и массивной черной трубкой во рту. Рядом с ним — тоненькая девушка с косой. Сзади, на местах для пассажиров, — широкоплечий светловолосый молодой человек и маленькая пожилая женщина. Густая проседь в ее волосах как-то не вязалась с бодрым и даже немного лукавым взглядом. При каждом толчке молодой человек заботливо поддерживал соседку, но она с шутливой строгостью отталкивала его руку и говорила:

— Ты что, — думаешь, я старуха?

Машина направилась к ярко освещенному зданию бассейна и остановилась невдалеке от него. Подъехать к самому зданию не удалось: вдоль панели выстроился длинный ряд машин, а асфальтированная площадь перед главным входом была заполнена людьми.

Пожилой усатый мужчина, сидевший на месте шофера, посмотрел на часы и сказал, обернувшись к спутникам:

— Сорок пять минут в запасе! Может, еще кружок сделаем?