Только в смерти

Мачта вокса, вонзившаяся в безмерное ночное небо, испускала щелчки и гудки в темноту, подобно какому-то беспокойному ночному насекомому. Палатки, защищенные от пыли, уставленные широким кругом, изнутри освещались масляными лампами и маленькими, портативными фонарями, так что они светились золотом, как бумажные фонари.

Жаровни горели снаружи лагеря, и медные светильники висели на шестах. Фигуры двигались в освещенных огнями пространствах внутренней части лагеря. Из ночи доносились голоса, вместе с запахом стряпни.

Двое охранников периметра, схема их патрулирования пересекается, остановились, чтобы обменяться парой слов, а затем пошли дальше по своим маршрутам, отдаляясь друг от друга.

Один остановился и обернулся. Не было никаких признаков его товарища. Серая плоская пустыня уходила вдаль, пустая в ночи.

Он начал возвращаться по своему пути, готовый закричать, и это стало последним действием в его жизни: нога поднялась, чтобы сделать шаг, рот открылся, чтобы выкрикнуть имя.

Макколл опустил тело на пыль и вытер свой нож. Он кивнул, хотя его товарищ был невидим ему.

Низко пригнувшись, Макколл поспешил вперед, упав на живот перед последним открытым участком, где были установлены фонари.

Под покровом палатки, Макколл поднялся и осторожно перешагнул через растяжку. Он подождал, пока два головореза со шрамированными лицами пройдут мимо. Они болтали. У одного была бутылка с длинным горлышком.

Когда они исчезли, он проскользнул между еще двух палаток и вошел в темную зону, где были припаркованы машины. Полугусеничники и транспортники-8 оставляли квадратные синие тени на фоне неба. Макколл упал, залез под первую машину, и принялся работать. Но ощупь он нашел линию подачи топлива и сделал надрез своим боевым ножом. Менее, чем через три минуты, еще две машины так же истекали топливом, их топливо медленно, тихо, лилось на пыль.

Макколл снял крышку с бака одного из поврежденных транспортников и затолкал туда полоски, отрезанные от камуфляжного плаща. Затем он затолкал туда кусок детонационной ленты.

Он задумался, как далеко забрался Эзра.

Макколл прикрепил свой боевой нож к винтовке и порвал воспламенитель на детонационной ленте.

II

Вязкое ощущение зла нахлынуло на них. Казалось, что ночной воздух ощетинился им, подобно статическому заряду. Твензет начал стонать, но Крийд зажала ему рот здоровой рукой. Она посмотрела на Харка. Его глаза были расширены. Пульс стучал в висках.

Под ними, волнение среди воинов Кровавого Пакта прекратилось. Они стояли на месте, глядя вдаль с винтовками в руках. Они тоже это чувствовали.

Не было никаких звуков, кроме бормотания работающих на холостом ходу двигателей танков и затихающего треска огня, пока Валькирия догорала.

Ночной воздух дрожал. Казалось, что земля, воздух, сама реальность, завибрировали на секунду.

Они услышали вой. Это был горестный, воющий звук, похожий на вой животного, испытывающего боль, и казалось, что он идет отовсюду вокруг них. Воины Кровавого Пакта вздрагивали, поворачивались, искали источник звука.

Они начали снова кричать, когда поняли, что вой исходит от одного из своих. Воин сорвал с себя шлем и гротеск. Он трясся, как будто испытывая первые спазмы припадка. Двое его товарищей пошли помочь ему.

Он их убил.

Его автоматическая винтовка произвела сильный, трескучий звук в ночном воздухе. Он продолжал стрелять, срезав еще двоих, которые пятились и протестующе махали руками. Выстрелы отражались от спонсона ближайшего танка. Командир танка, крича от ярости, встал в люке башни и пристрелил воющего маньяка из пистолета. Человек рухнул, выгнул спину, и умер.

Офицер продолжал кричать, пока спускался со своей машины. Воины, которые заняли укрытия, когда началась стрельба, медленно начали подниматься на ноги. Офицер быстро прошел к трупу, яростно отчитывая каждого укрывающегося солдата, когда проходил мимо. Он встал над телом и выстрелил в него еще четыре раза.

Ослепляющая ветвь электрического разряда выскользнула из тела и ударила в пистолет офицера с дождем искр. Офицер отбросило назад по воздуху мощным ударом. Он ударился о защиту траков с такой силой, что его спина сломалась. Электрический разряд, бело-голубой, как лед, и яркий, как лазерный заряд, осветил корпус танка чистым трещащим и шипящим электричеством. Затем он снова прыгнул, ударив в лицо ближайшего воина.

Воин скручивался и изгибался, пока энергия перегружала его центральную нервную систему. Энергия отпустила его и, до того, как его обмякшее тело упало, ветвящийся голубой заряд прыгнул к другой жертве, затем еще к одной, и еще. Каждая жертва умирала, заканчивая свои последние секунды жизни спазмирующей танцующей марионеткой.

Командир второго танка выбрался из люка и начал кричать оставшимся пехотинцам отступать. В общей панике, никто не заметил, как четыре длинных ствола зенитного танка медленно опустились в горизонтальное положение.