Только тёмные сердца

Он приподнимается и бросает на кресло свой блокнот. Я смотрю в ту же сторону, что и он. Мы остановились прямо напротив того места, где когда-то стоял сверкающий, и в то же время грубый и пугающий клуб «Икс». Сейчас там просто пустое место, на котором трудится рабочая бригада.

— Как думаешь, что теперь здесь будет? — спрашивает Арчи.

Несколько секунд я изучаю пустое место, затем задумчивое лицо друга. Из-под бейсболки торчат его непослушные темные кудри. Я всегда издевался над ним из-за его шевелюры, которую он наотрез отказывается обстричь.

— Надеюсь, что-нибудь мозговыносящее, — пожимаю плечами.

Арчи фыркает.

— Но не «Икс».

— Не «Икс», — соглашаюсь я.

— Я знаю, где Тайлер.

Мои глаза расширяются.

— Ты серьезно?

Арчи смотрит на меня с выражением полного скептицизма и ловким движением руки подбрасывает в воздух сигарету и ловит ее губами. Я смеюсь, а он сжимает фильтр зубами, прежде чем ответить:

— Я знаю все, детка.

Хороший ответ. Я жму на газ и заканчиваю свою мысль:

… но у меня все еще есть «17:29».

* * *

МОЛЛИ

Сайдинг небольшого домика между парком Ла-Брея и третьей улицей все такой же бледно-желтый. Рыжеватые подтеки от дождя «украшают» этот дом. Дом, в котором я провела достаточное количество времени, чтобы мой детский разум мог считать это своим гнездом после приюта.

Однажды, когда мне было около шести, я вышла на улицу и обнаружила на обочине заряженный дробовик. Уже тогда я знала, что это такое. Помню, как орала Алиша. Особенно когда я повернула дуло в ее сторону. Даже учитывая, что лихие 70-е и 80-е остались позади, в Комптоне это никого не удивит и сейчас.

После того, как я сбежала из дома, я продолжала жить в Комптоне с Алроем, но до сих пор, моей ноги здесь не было. Возле этого дома. Мне есть куда пойти, но он будет знать. Я хочу залечь на некоторое время. Просто быть здесь, быть рядом.

— Молли?

Я поворачиваю голову на звук хриплого голоса. Алиша стоит, запахивая халат на потрепанном временем крыльце. Она растолстела, ее кудрявые с проседью волосы топорщатся в разные стороны, а изо рта торчит сигарета. Она явно только с постели, ну или у нее крепкое похмелье. Сетчатая дверь за ее спиной громко хлопает, и она вздрагивает. Я молча подхожу к ней и смотрю на ее избороздившее морщинами темное лицо. Вспоминая то время, я не могу сказать, что Алиша была плохой, но то, что моя кожа не была достаточно черной, никогда не давало ей покоя.

— Что ты здесь делаешь? — снова задает она вопрос.

Она рыщет в карманах своего застиранного когда-то голубого халата зажигалку, но я опережаю ее и подношу к ее сигарете огонь. Алиша подкуривает, но не сводит с меня подозрительного взгляда. Такое ощущение, что она сомневается в реальности происходящего.

— Пришла навестить тебя, — отвечаю я и засовываю руки в карманы джинсов.

Алиша выпускает дым изо рта и издает хрипловатый смешок.

— Шутишь?

— Я не шучу.

Она смотрит на меня уже с удивлением. На висках блестят серебряные нити, и неприятный запах из ее рта полностью меня убеждает в том, что Алиша сорвалась.

— Через столько лет? — спрашивает моя бывшая приемная мать.

Я нехотя киваю. Есть причины, по которым я вернулась именно сюда.

— Ты сразу меня узнала. — Я сажусь боком на первую ступеньку крыльца и смотрю на Алишу снизу вверх.

Она щелкает языком и громко вздыхает, обдавая перегаром почти всю улицу.

— Твою белую рожу ни с кем не спутаешь.

Ее расистские замечания давно меня не задевают, точнее я никогда и не заостряла на них внимания. Моя мама была белой, а папа черным. И пусть я никогда их не знала, я горжусь обеими расами, и каждый, кто смел тыкать мне этим в лицо, Алрой вырывал им языки.

Алрой.

Мой дом, моя семья, он — все, что у меня было. И я намерена вернуть свою семью.

— Не думаю, что я пущу тебя в дом, — продолжает возникать Алиша. — У меня два рта, которых нужно кормить и каждое утро отправлять в школу.

— Ты взяла еще? — спрашиваю я.

Алиша морщится.

— Долбаный Фред из центра защиты детей. Эти сопляки нуждались в доме, ну а я в деньгах.

Это в ее духе, я не удивлена.

— У меня есть деньги, — говорю я, глядя на нее.

При слове «деньги» темные глаза Алишы загораются. Но она все еще не верит мне.

— Ты все еще якшаешься с той шайкой?

Я бросаю на нее злобный взгляд.

— Шайкой?

Это пугает ее. Она может язвить, может поливать грязью меня, но называть «шайкой» банду «К» Алроя…. да она бессмертная.

— Ну… — заикается Алиша. — Ты вышла из банды?

Я не подаю виду, что сама напугана и потеряна. Выдавив удовлетворительную улыбку, спокойно отвечаю:

— Не задавай вопросов. Я плачу́ и остаюсь на диване.

— Надолго?

Несколько секунд я раздумываю над ее вопросом. Надолго ли?

Вместо ответа просто пожимаю плечами.

— Главное не задавай вопросов. Ты знаешь, к чему они приведут.

Вконец запуганная Алиша открывает передо мной дверь, и я делаю шаг в пропахший алкоголем, сигаретами и грязным бельем дом. Надеюсь, я не задержусь здесь надолго и верну свою прежнюю жизнь.

ГЛАВА 2

ДЖОРЕЛ