Только слова (СИ)

Близость к Лихолесью однажды обернулась приглашением на званый ужин, и я целый вечер перечитывала письмо от Трандуила, чтобы удостовериться, что это не розыгрыш и не ловушка. Как-то мы побывали у Элронда, и гномы вновь бурчали, что было бы неплохо отведать мяса, а не зеленого салата.

В общем, размеренная жизнь в городе под каменным куполом оказалась не по мне. Впрочем, это никак не влияло на то, что я, как завороженная, наблюдала за Торином, когда тот читал какие-нибудь важные бумаги или общался с послами в дни, когда Трейн слишком уставал. Я любила его — ни одного дня из прожитых в Эреборе не жалела, что носила тиару и могла называть Торина Оукеншильда, предводителя самых отважных гномов на свете, своим супругом.

Но помимо безусловной любви к Торину, у меня с некоторых пор появилась еще одна — к путешествиям и свободе, так что в день, когда гостивший в Эреборе Гэндальф засобирался в Хоббитанию, я умоляла волшебника взять меня с собой. Наш разговор не обошелся без свидетелей.

— Пришло время снова покинуть отчий дом? — спросил Торин, оставшись со мной уже наедине, и в его голосе я не услышала ни сожаления, ни злобы. — Если ты говоришь, что на Совете в обители эльфов Элронда будут обсуждаться важные вопросы, то мы как наследники рода Дурина не можем не принять в нем участие, — он улыбнулся, глядя на меня. — Однажды я заставил своих друзей забыть о чести и отсиживаться внутри Горы, но на этот раз такого не будет. К тому же моим дорогим племянникам не мешало бы развеяться…

Я обняла Торина за шею, быстро поцеловала в уголок губ и рассмеялась: за его спиной стояли вездесущие Кили и Фили. Делегация в Ривенделл росла в прямо-таки геометрической прогрессии.