Только сияй

Сок замер по центру своего временного кабинета в офисе Victory Records и вперился в меня разъярённым взглядом – ещё чуть-чуть, и у него от злости кровь из ушей брызнет. Выдержал напряжённую паузу и обрушился на меня новой гневной тирадой.

Начиная с десяти часов утра и вот уже последние минут сорок меня, Шейна и Калеба отчитывает директор Сок, причём крик стоит такой, что к нам уже несколько раз заглядывал мистер Вонг, интересуясь, всё ли в порядке.

Ничего не в порядке. Вообще ничего.

У меня рассечена бровь, у Шейна разбита губа и за ночь уже вылез фингал под глазом, у Калеба ссадина на подбородке и нос распух на пол-лица. Мою фотосессию отменили. На съёмку для телевидения FB отправились не в полном составе. И вот уже сколько времени приходится слушать, какие мы все жалкие и никчёмные, раз не умеем держать себя в руках даже на столь важных мероприятиях, и как нам всем безумно повезло, что пресса отсутствовала. Иначе даже страшно представить, чем бы для нас всех этот скандал закончился.

Вчера, не выходя из клуба, нас троих осмотрел врач. Не знаю, откуда он взялся, вроде бы Кан вызвал, так что проблем с неразглашением не будет. И мне просто крупно повезло, что под удар попала бровь, а не глаз или висок, тогда бы ничем хорошим это точно не закончилось. По крайней мере для меня. После чего Кан вывел нас через чёрный вход, приказав прикрыть чем-нибудь лица, и отвёз в отель.

Всю дорогу Калеб держал меня за руку, а Шейн просто смотрел в окно. Никто не говорил ни слова. Я первая нарушила молчание, уже оказавшись перед дверями в свой номер, и на прощание, пока Кан не оттащил Калеба от меня за шкирку, шепнула на ухо, что согласна быть его девушкой.

После чего просто ушла к себе.

Адреналин? Злость? Ярость? Решайте сами, что стало катализатором такого решения. Я знаю, что Калеб мне нравится, и я хочу быть рядом с таким парнем, как он.

И пусть ярость внутри уже подутихла и злость на Шейна перестала быть такой сильной, это ничего не меняет. Шейн по-прежнему живёт в своём идеальном мире, где все играют по его правилам. Где я должна играть по его правилам. Он не видит дальше своих желаний и потребностей. А я – всего лишь его очередная прихоть. И Шейн знает это, как никто другой. Если иногда он и пытается быть лучше, то всегда возвращается к своему привычному состоянию. Он не меняется. Никогда не изменится. И я не вправе судить его, но вправе быть с тем, кто со мной по-настоящему честен. Разве я это не заслужила?..

И вот теперь, после принятого мною решения, директор Сок заявляет, что я, с какого-то перепуга, становлюсь официальной девушкой Шейна?!

Серьезно, что ли?

– Директор Сок, вы, возможно, не в курсе, но рабство в США уже давно запрещено! – внушительно прорычала я, глядя на Сока.

– Мисс Миллер! – Голос его гремел на весь кабинет. – Это решение принято, и оно не обсуждается! Фанаты недовольны тем, что видели! Вы должны были проявлять больше чувств по отношению друг к другу, а не убегать от камер!!!

– Я ничего не была вам должна! – Я кричала так, что Шейн постоянно массировал виски подушечками пальцев.

У меня тоже болит голова! Но сейчас это не то, что важно!

– Мы не договаривались об этом! – возмущалась я, до боли сжимая ладони в кулаки. – Вы сказали оставить эту историю фанатам и держаться в стороне!

– Иногда принятые решения меняются, мисс Миллер! – гремел Сок. – Фанаты недовольны, они хотят знать, что на самом деле между вами происходит, а это значит, мы сделаем заявление о том, что вы официально встречаетесь, и все будут счастливы!

– Все?! – пропищала я, голос срывался. – А как же я?!

Директор Сок замолчал, пристально вгляделся в каменное лицо Калеба, затем в безразличное лицо Шейна, коротко вздохнул и вновь повернулся ко мне:

– Я смотрю, ваша вторая половина ничуть не возражает.

Калеб резко поднялся на ноги.

– Что такое?! – тут же напустился на него Сок. – Тебя это вообще не касается, Калеб. Ты получил предупреждение, и если нечто подобное ещё хоть раз повторится, сухими из воды вы больше не выйдете. Залечивайте раны и возвращайтесь к работе! У вас концерт через пару дней, а выглядите как два помятых идиота!!!

Шейн хмуро посмотрел на Калеба. Потому что Калеб выглядел так, будто вот-вот перегрызёт директору глотку. Но Сок будто и не замечал этого – продолжал распыляться:

– Ничего, по сути, не изменится! Всё, что от вас двоих требуется, – взглянул на меня и на Шейна по очереди, – это играть на камеры! Изображайте безумно влюблённых, держитесь за руки, обнимайтесь, даже поцелуи разрешаю, но не переусердствуйте. В общем, дайте фанатам то, чего они хотят. На вашей зарплате это также скажется.

– Я не буду с ним целоваться! – прорычала сквозь зубы и посмотрела на Шейна, желая и на его лице увидеть возмущение, но тот выглядел так, будто серьёзно раздумывает над чем-то вроде что бы сегодня такого съесть на ужин.