Только с тобой (ЛП)

            Невеселый смешок вырвался. Что бы сказал доктор Петерсен, если бы мог увидеть ее? Пожалеет? Почувствует отвращение? Гнев? Может быть, вообще ничего не почувствует. Я ничем не отличался от любого другого изнасилованного ребенка, а она ничем не отличается от любой другой слабой, эгоцентричной женщины.

            - Мне очень жаль, Айерленд... – настолько жаль, что она и не представляла. Что бы случилось, если бы она узнала, что все это - моя вина? Вероятно, она возненавидела бы меня, как и наш старший брат Кристофер.

            Мысль стянула мою грудь в тиски.

            Кристофер терпеть меня не мог, но любил Айерленд и находился в хороших отношениях с родителями. Я был в стороне. Всегда.

            - Ты говорила с Кристофером?

            - Он так же подавлен, как и мама. Знаешь, я в шоке, а то, что происходит с ними двумя… Я никогда не видела их такими расстроенными.

            Я снова вскочил на ноги, слишком обеспокоенный, чтобы сидеть. Что мне сделать, Ева? Что сказать? Почему ты не здесь, когда так нужна?

            - У твоего отца нет романа на стороне, - сказал я, предлагая хоть какое-то утешение. - Это не в его характере.

            - Тогда почему он подал на развод?

            Я резко выдохнул.

            - А почему люди разбегаются? Потому что брак не удался.

            - После стольких лет он решает, что не счастлив и все? Он уходит?

            - Он предложил терапию, и она отказалась.

            - Так это ее вина в том, что у него внезапно возникли с ней проблемы?

            Голос был Айерленд, но слова в точь-в-точь повторяли то, что говорила мать.

            - Если ты хочешь найти виноватого, то я не могу тебе ничем помочь.

            - Тебе все равно, останутся они вместе или нет. Ты, наверное, думаешь, что в моем возрасте вообще глупо расстраиваться по этому поводу.

           - Это не правда. Ты имеешь полное право быть расстроенной.

            Я посмотрел на Скотта, который появился по другую сторону стеклянной двери в мой кабинет, и кивнул в знак понимания, когда он указал на циферблат наручных часов. Затем тот вернулся к своему столу.

           - Тогда помоги все исправить, Гидеон!

           - Господи. Я не знаю, почему ты считаешь, что я могу чем-то помочь.

            Она снова начала плакать.

            Я молча выругался, ненавидя боль в ее голосе, и зная, что отчасти стал этому причиной.

            - Милая ...

           - Можешь, по крайней мере, попытаться вразумить их?

            Я закрыл глаза. Я являлся той проклятой проблемой, что делала невозможным для меня стать частью решения. Но я не мог сказать этого.

             - Я позвоню им.

            - Спасибо, - она снова всхлипнула. - Я люблю тебя.

            Из меня вырвался тихий звук, от удара ее слов меня лихорадило. Она повесила трубку, прежде чем я смог обрести голос, оставив меня с чувством утерянной возможности.

            Я положил свой телефон обратно на стол, борясь с желанием кинуть его через всю комнату.

            Скотт открыл дверь и просунул голову.

            - В конференц-зале все готово.

           - Я иду.

           - А еще мистер Видал попросил перезвонить, как только у вас появится время.

            Я коротко кивнул, но внутри, при имени моего отчима, вырвался рык.

            - Я перезвоню.

Около девяти вечера Рауль прислал мне смс, сообщая, что Ева едет в пентхаус. Я оставил свой домашний офис и пошел в фойе к ней навстречу. Мои брови изогнулись от удивления, когда она вошла, держа большую коробку в обеих руках. Рауль стоял позади с сумкой.

            Она улыбнулась мне, и я забрал у нее коробку.

            - Привезла немного вещей, чтобы вторгнуться в твое пространство.

            - Вторгайся вовсю, -  ответил я, очарованный ярким, озорным огоньком в ее серых глазах.

            Рауль поставил сумку на пол в гостиной, а затем тихо ускользнул, оставив нас наедине. Я проводил Еву взглядом, охватывая каждый изгиб ее тела в облегающих темных джинсах и в свободной шелковой блузке, что была заправлена в них. На ней были балетки, что делало ее почти на голову ниже меня босого. Ее волосы ниспадали на плечи, обрамляя лицо без тени макияжа.

            Она бросила свою сумочку на стул у входной двери. Когда она скинула туфли у журнального столика, то посмотрела на меня. Ее взгляд скользил по моей голой груди и черным шелковым пижамным штанам.

            - Ты сказал, будешь хорошо себя вести, Ас.

            - Ну, учитывая, что я тебя еще даже не поцеловал, думаю, это можно считать очень хорошим поведением, -  я подошел к обеденному столу и поставил коробку, заглядывая вовнутрь, чтобы увидеть коллекцию фотографий, обмотанных в воздушно-пузырчатую пленку.  - Как прошел обед?

            - Вкусно. Хотелось бы мне, чтобы Татьяна не была беременна, но думаю, это заставит Кэри многое переосмыслить и немного подрасти. Это неплохо.

            Я знал, что лучше не выражать свое мнение по этому поводу, поэтому просто кивнул.

            - Открыть бутылку вина?

            Ее улыбка озарила комнату.

            - Было бы прекрасно.

            Когда я вернулся в гостиную, несколько мгновений спустя, я обнаружил, что камин уставлен фотографиями. Подборка фотографий, которую я подарил ей для работы, где мы вместе. Так же стояли рамки с изображением Кэри, Моники, Стентона, Виктора и Айерленд.

            В рамке стояла и фотография моего отца и меня, давно, на берегу. Та фотография, которой я поделился с ней, когда мы подписывали договор купли-продажи на дом у пляжа в Аутер Бэнкс.