Только с тобой

— Где ты была, бессовестная твоя душонка?

Соседка ахнула, закрыла Веньке уши и увела его во двор, чтобы ребёнок не слушал ссору взрослых.

— Пока вы не скажете мне, из-за чего сейчас этот сыр-бор, я тоже ничего говорить не буду, — резко ответила Оля, наконец придя в себя от бурной встречи.

Она никак не ожидала, что ее небольшое отсутствие вызовет такую реакцию, и очень подозревала, что новость домой принесла мамина подруга, которая всегда знала все сельские сплетни.

— Мы приехали сюда для чего? — резко спросила Галина Семёновна.

Оля видела, что шоковая реакция уже проходит, мама успокаивается. В ее глаза мелькнуло даже чувство вины за несдержанность, во всяком случае Оле так показалось. Мама не любила выносить сор из избы, она никому, даже лучшей подруге, не рассказывала, по какой причине Оля одна воспитывает сына. Тётя Юля сама сделала вывод, что Оля развелась с непутёвым мужем, а они с мамой не стали ее разубеждать. В этом посёлке никто не знал, почему их семья здесь оказалась.

— Мы приехали сюда, чтобы жить, — тихо ответила Оля, подошла к маме, опиравшейся на локти, и помогла ей сесть.

— Доченька, а почему ты не можешь жить спокойно. Разве нам нужны проблемы?

— Не нужны, но я ничего криминального не сделала, — ответила Оля и замерла.

В голове мелькнули сразу две догадки: или доктор Анисимов где-нибудь по-мелкому напакостил, или, хотя это маловероятно, кто-то узнал, что они с Ильей делали тест на определение отцовства.

— Оля, — пафосно обратилась к ней тётя Юля, — как ты могла оскорбить такого достойного человека!

Оля чуть не засмеялась от облегчения. Олег Борисович, мелкий гад, постарался. «Ну-ну, что ты там про меня наплёл, послушаем», — усмехнулась девушка. Она наконец расслабилась. Спокойно прошла на кухню, поставила на плиту чайник и позвала женщин за собой:

— Дорогие мои бабушки, пойдёмте пить чай. Тетя Юля, я вчера испекла ваши любимые рогалики. Смотрю, Венька ещё не все съел.

— Это какие рогалики? — Тыча повела носом, принюхиваясь, и выглядела так уморительно, что Оля сразу представила пчелку, которая хоботком тянется к нектару.

— С грецкими орехами.

— Галочка, давай я тебе помогу, — заторопилась тётя Юля. Она взяла под руку Олину маму и проводила ее на кухню.

Мамина подруга очень любила домашнюю выпечку, особенно когда к плите становилась Оля. По мнению старого биолога, у девушки был дар к работе с мукой: все изделия выходили из-под ее рук исключительно пышными, ароматными и вкусными.

— Олечка, тебе надо свою кондитерскую открыть, — говорила Тыча, уплетая за обе щеки эклер с воздушным кремом, или пирожок, или кусочек черемухового торта. — Это так вкусно, просто ум отъешь! Ты что делаешь с черемухой?

— Сначала ягоды сушу, а потом перемалываю в муку и добавляю в тесто.

— Прямо с косточками?

— Конечно, именно они придают тесту миндальный вкус и аромат.

— О боже! Девочка, ты явно «петушиное слово» знаешь.

Что такое «петушиное слово», Оля не подозревала, а Тыча не поясняла, но сразу было понятно, что в ее устах это наивысшая похвала.

Оля позвала к столу и Анастасию Ивановну, разлила чай старушкам, а себе сварила кофе. После бессонной ночи и впечатлений, полученных в лаборатории, неё склеивались веки от усталости, но пойти отдыхать она сейчас не могла. Нужно было узнать, что про неё наговорил красавчик хирург, успокоить расстроенную маму и, как ни странно это звучит, тетю Юлю, так как именно она вложит полученную информацию в уши местных сплетниц, а те разнесут ее по всей округе.

— Я готова слушать. Какое я совершила преступление, что вы готовы распять меня на кресте?

— Оля, разве можно так оскорблять талантливого хирурга? На его гениальные руки е молиться надо, а ты…

— А что я?

— Горячий кофе вылила.

Оля вытаращила глаза да так и замерла с чашкой кофе, не донеся ее до рта. «Вот ублюдок! Кастрировать таких мудаков надо!» — ярость клокотала в душе и просилась наружу. Девушка встала и швырнула чашку в раковину — пожилые женщины вздрогнули и посмотрели на неё. Оля успокаивающе подняла руки и села на место.

— Продолжайте, что он ещё наговорил? — сквозь зубы проговорила она.

— Олег Борисович шепнул по секрету, — Оля не сдержалась, хмыкнула. — Что я смешного сказала? — обиделась тут же Тыча.

— Вы сказали «по секрету». Но какой же это секрет, если все уже знают, — пожала плечами Оля.

— Ну, — смутилась тётя Юля, — он сказал по секрету не мне, а медсестре из приемного покоя Варе Соколовой.

— Ага. А Варвара поделилась с вами? — Оля не могла сдержаться, чтобы не подколоть жадную до новостей натуру Тычинки. Она чувствовала, что теряет над собой контроль, и ничего не могла с этим поделать.

— Нет. Ты не поняла, — тётя Юля закрутилась, заюлила, видя, что все смотрят на неё. — Варя, наверное, сохранила секрет, а вот Гульнара…

— А-а-а, — ехидно веселилась Оля, — там ещё и наша Гульнара была? Хор-о-о-о-ший секрет.