Только с тобой

— Нужно узнать кто это такие и что им понадобилось. Афанасий Петрович уже месяц не заходит. Может это связано с ним или Нюрой. Но с такими типами нужно быть осторожной, дверь больше никому не открывай, пожалуйста, сейчас доносчиков развелось, лишь бы на фронт не идти. Их поощряют — вот их и развелось — добавил он задумчиво.

Лиза ехала от женского врача. «Плоду четыре месяца» — записала медсестра, тошнота прошла, но оставила хвост в виде изжоги. Лиза смотрела в окно, в трамвае было душно, хотя на улице свежо и не жарко. Июль выдался нежарким, умеренно дождливым, вполне, даже, комфортным. Подъехали к остановке. На скамейке сидела неопрятно одетая женщина. Лизу что-то заставило засмотреться на нее и она ее узнала. Трамвай тронулся, Лиза вскочила, закричала громко «Стойте, стойте», тарабаня в стекло двери. Трамвай остановился, она выскочила, забыв об осторожности.

— Нюра, — крикнула она.

Женщина обернулась, встала.

— Ты Нюра? Ведь ты Нюра? — кричала Лиза, подбегая к ней.

— Нюра,

— А я Лиза, жена Владимира, мы у вас на свадьбе были, помнишь?

— Лиза, — узнала ее Нюра. — Ты замуж за него вышла? — она показала на живот.

— За него.

— Значит он живой, ну слава богу, — улыбнулась Нюра.

— Пойдем к нам, — позвала ее Лиза. Она не решилась сразу бухнуть ей про сына, — бери свою сумку и пойдем.

— Нет, уже поздно, мне домой пора, — уперлась Нюра.

— А где ты живешь?

— В Чертаново, а здесь я работаю.

— Ну пойдем к нам¸ Владимир тебя отвезет потом, пойдем, — просила Лиза.

Нюра стояла в нерешительности.

— Ну пойдем, — согласилась.

Доехали быстро, у Лизы сердце колотилось и коленки дрожали от перенапряжения.

Зашли в квартиру. Владимир изображал самолет, а Саша с гулом летал, уютно усевшись на его шее. Подлетели к вошедшим Нюре с Лизой.

Нюра смотрела на ребенка безумными глазами (ведь Саша просто копия отца — все подмечали), диким голосом прохрипев: «Кто это?».

— Саша, это же твой Саша, — радостно сообщила Лиза.

— Мой Саша? — что-то оборвалось у нее внутри, она обмякла и упала без чувств. Владимир, ссадив летчика, принялся приводить ее в чувства, Лиза принесла воды и нашатырный спирт. Нюра открыла глаза и непонимающе лежала минут пять. Потом встала тяжело:

— Саша, — и поползла к нему на коленях. Он широко улыбался, смотря на нее. Остановилась возле ребенка, слезы ручьями текут.

— Мне же сказали, что Сашенька погиб вместе с Лидой. Она что успела его отвезти? — она обняла Сашу и зарыдала.

Владимир дотронулся до ее плеча:

— Терпи, Нюра, не пугай ребенка.

Нюра не отпускала Сашу, он пригрелся на ее теплом мягком теле и заснул. Лиза постелила им в детской, уговорили Нюру положить ребенка уже, а сами пошли ужинать.

— Я тогда приехала в Ленинград, к сестре подалась. Она работала на Кировском заводе и жила в общежитии. Побежала на почту, позвонила Панфиловым, так и узнала, что Илья погиб, даже не доехав до части — эшелон попал под бомбежку. Не помню, что тогда со мной было. Помню, как собирала Санечку с сестрой в Москву, помню, как в военкомат пошла. Очнулась, когда лежала в окопе, а с неба сыпался град снарядов. Испугалась — куда меня занесло? Оказалось, в 8 Армию. Но что делать, раз на фронте — нужно воевать. Первые дни только пряталась, солдаты меня ругали, и «тетеха, куда прешь», и «дура, ложись», и «ты че чокнутая», ну и подобное. А я никак не могла понять куда деваться и что делать. Но потом попривыкла, научила стрелять, оказалась меткой, даже азарт появился, каждый раз говорила: «за Илюшу». Вас увидела когда, — обратилась она к Владимиру, — обрадовалась, но вас в тот же день и ранило. После боя побежала в санчасть, лежите без сознания, весь в крови. Тогда прилетел генерал какой-то, хвастливый такой, везде такая беда, а от него пахнет одеколоном. Ох и злость меня взяла, все выплеснула на него и летчиков трусливых, орала на них за всех женщин обиженных, попробовали бы не взять Вас — взорвала бы на хер тот самолет. Но вообще я не вас пожалела, признаюсь, я Лизку пожалела, видела тогда на свадьбе, как она на Вас смотрела, влюбленная по уши, а Вы такой сидели раздраженный. Вообще вы, Владимир, выглядите слегка надменным, женщины побаиваются ведь Вас, гордый Вы, ну и красивый, конечно. А Илья Вас не любил, мне казалось ему Лиза нравилась. Все время дома говорил о том, что хлыщ Черноглазов прицепился к хорошей девочке, а у самого баб полно, с работы уходит с ней гулять, а мы, мол, вкалывай. Ну я не особо верила, хотя, кто его знает».

Нюра по простоте своей разоткровенничалась. Владимир хотел бы прервать ее диалог, побоялся, что Лиза испугается ее рассказов. Лиза же растеряно слушала ее молча с выражение дикого удивления на Лице.

— А как ты сейчас живешь? — спросил ее Владимир, наконец.