Только с тобой

— Ну вот я, уже есть, мне ждать тебя сегодня?

Владимир молчал в трубку.

— Алло-о, ты где? Так ждать?

— А можно?

— Можно, я же тебе сказала, что можно.

— Здесь сегодня холодно, я не успел печь затопить.

— Не оправдывайся, я жду тебя, пойду готовить ужин, не забуду посолить, — и она положила трубку.

Владимир приехал спустя полчаса, Лиза открыла ему дверь с веселой улыбкой, у него защемило сердце от радости, пахло жареной картошкой.

— Мой руки, все готово.

Сели ужинать, к картошке была квашенная капуста — угостила Ольга Ивановна.

Поев, пошли в комнату.

— Если ты не хочешь спать, я тебе поиграю? — предложила Лиза.

Фортепиано было бабушкино, Владимир не играл на инструментах. Лиза устроилась поудобнее и заиграла вальс Шопена. Сигналы воздушной тревоги прервали музыку.

— Ты беги в бомбоубежище, а я тут подожду, — предложил Владимир.

— Нет, я тогда тоже тут буду.

— Они пошли к проему входной двери, он очень широкий — больше метра, сели прижавшись друг к другу. Через полчаса все закончилась. Слышно было, как возвращаются наши истребители — отогнали фашистов подальше.

Лиза помогла встать Владимиру, пошли в комнату.

— Ты не уходишь в бомбоубежище, когда начинаются налеты? — спросил он ее тихо и сердито.

— Ухожу, конечно, особенно сейчас, когда узнала, что ты меня не бросал, раньше не уходила.

Он смотрел на нее с ужасом: «Да, ты что такое говоришь? Ты что маленькая?».

— Я поставлю чай, будем болтать о разном, давай, — как бы, не слыша замечаний Владимира, предложила Лиза.

— Ну давай.

Я не нашла травматолога, к сожалению, но узнала про одну очень умелую целительницу, ну, знахарку, она живет на окраине, на востоке Москвы, и мы к ней поедем, как только у тебя будет первый выходной. Ты не улыбайся, она травница, она не колдунья, а лекарства, делают из трав в основном.

— Ну нет, не поеду.

— Я не спрашиваю твоего желания, я говорю, что поедем.

Лиза уступила Владимиру свою, то есть его кровать, с теплым и толстым матрасом, уютно обтекающим тело во время сна, сама постелила себе на диване возле печки. Пожелали друг другу спокойной ночи и вскоре заснули. С момента ранения Владимир спал плохо, иногда не мог заснуть по нескольку дней, это его изматывало, и без того больной и ослабленный, да еще после бессонных ночей, казалось вот-вот упадет и не встанет. Но тут к нему вернулся сон, и он уже еле просыпался по утрам, или засыпал, как только голова прикасалась к подушке, не зря говорят — все от нервов.

Владимир проснулся, оглядел комнату. Лиза сидела за столом у окна, переводила текст, искала слова в словаре и записывала в блокнот. Было тепло, в печи потрескивали дрова. Он так наблюдал за ней минут десять молча — любовался. Она держала карандаш в зубах, когда искала слова и это было так мило. Она взглянула на него: «Проснулся?».

— Что переводишь?

— Про пистолеты.

— Про пистолеты? — с юмором переспросил он, — а я думал что-нибудь душевное.

— Как себя чувствуешь? — спросила Лиза.

— Хорошо…, наверное, — ответил с улыбкой.

— Вставай, я пошла завтрак готовить, не буду тебя смущать, — вскочила и пошла на кухню.

Позавтракали чаем с сухарями с маслом и вареньем и отправились оба на работу.

Лиза несколько дней уговаривала Владимира поехать к знахарке. Он все отпирался, но постоянные боли так измучили его, что он решил попробовать.

Ехали на трамвае, дом нашли быстро. Почти на окраине милый деревянный домик, выкрашенный в зеленый цвет, с резными наличниками на окнах, за стеклами весело цветет герань красными цветами. По резному крыльцу поднялись в сени, зашли в избу.

«Как здесь чисто и красиво!», — восхитилась Лиза. Огромная выбеленная печь занимала центральное место. Вдоль стен лавки, крытые самоткаными ковриками, в красном углу стол под белой вышитой скатертью, вокруг стулья, накрытые лоскутками овчины. Лиза оглядывала избу, хозяйки в доме не было. За цветастой занавеской в углу кровать. У входа, у двери, рукомойник, на гвозде белоснежный рушник. Над печкой сушатся травы, собранные в веники. На печи греются камни. Пахло полынью, хлебом и, как будто, молоком.

— Ох сколько тут всего! — негромко воскликнул Владимир.

Лиза обернулась. На широком столе чего только не было: сушеные травы в пучках, в холщовых мешочках, банки и бутылки с настойками трав, цветов, семян, каменная ступка с крупным пестиком, деревянная резная посуда с ложками, глиняные кувшины, железные кружки.

Ох ты, — воскликнула она, — как в аптеке. А это посмотри, — она показала на заспиртованную в банке змею, — с ума сойти!

— А ты говоришь не колдунья, — усмехнулся Владимир.

За занавеской, за печкой, зашумели.

— Здравствуйте, — громко поздоровалась Лиза, — мы к Вам.

Из-за занавески вышла женщина, руки в муке.

— Кто такие? — испугано спросила она.

— Мы от Ольги Ивановны Маросейкиной, — представилась Лиза. Владимир стоял молча.

— От Оленьки? Проходите, как она сама, здорова ли?

— Да, она здорова, вам шлет привет и отправила к вам вот…, — Лиза показала на Владимира, — полечиться.