Только с тобой

— Дим, ты чего? — вдруг смущается мам и кидает какой-то озадаченный взгляд на отца. Намекает видимо на руку, которая притягивает ее к мужской груди.

— Помнишь, как я тебя на велосипеде вместо того, чтоб домой подвезти, увез в поле, и мы там смотрели на звезды? — глаза папы переливаются от теплых воспоминаний, а мамино лицо слегка заливается краской. Они переглядываются, и это так невинно выходит у них, так нежно.

— А потом меня на неделю дома закрыли, — усмехается мама.

— И я кидал тебе камешки в окошко, чтобы поболтать.

— Вот чего, а романтики в тебе было хоть отбавляй. Так что давай, почему бы и не поехать смотреть на звезды?

Вечер проходит очень душевно и лампово. Родители погружаются в годы юности, иногда задают нам вопросы, но совсем не навязчивые, не те, которых я боялась услышать. В итоге, мама даже и не вспоминает про мальчика, которого недолюбливала в мои школьные годы. Зато папа выяснил, что Кириллу нравится кататься на велосипеде и напросился с ним как-нибудь на совместную вылазку. Они даже договорились, вместе сходить в магазин и присмотреть железного коня. Маму, конечно, этот факт не особо обрадовал, но она ничего не сказала.

А я… я просто радовалась, что мы можем сидеть вот так все вместе, обсуждать разные темы, смеяться и планировать что-то. Словно одна большая семья.

Глава 29

Всю следующею неделю для меня были райские деньки. Мы с Кириллом почти не расставались. Постоянно гуляли, он даже провожал меня до универа, ждал рядом в кофейне с ноутбуком, занимаясь своими делами. Мы будто не могли надышаться друг другом.

Вечером зависали у него дома. Накупали много разных продуктов, и я экспериментировала с рецептами азиатской кухни. А Кирилл в это время работал и переписывался со своими заказчиками. Мне нравилось наблюдать за тем, как он сосредоточенно пыхтит над макетами и иногда спрашивает моего совета. А еще было непривычно видеть своего парня в очках. В эти минуты хотелось просто прильнуть к нему, до того казался милым.

После включали какой-нибудь фильм, обычно выбирал Соболев, потому что рейтинги и все дела. Мы же не можем смотреть какое-то простое кино, нужно с хорошими отзывами и высокой отметкой. Однако я не возражала. Пока мы вместе, можно чем угодно заниматься.

Порой, когда фильм заканчивался, я и не могла вспомнить, о чем он. А все Кирилл. Время от времени его просто распирало лезть целоваться. И не важно, что там на экране. Мои губы привлекали больше. Я краснела, смущалась, однако всегда с диким желанием отвечала на его поцелуи. Это было нереально внеземное притяжение. Иногда я переставала себя контролировать. Закидывала руку ему под майку, и позволяла чужим, но таким родным ладошкам, скользить по своему телу. Однако в какой-то момент мы останавливались, позволяя, насытится себе кислородом.

В понедельник утром я поехала провожать Кирилла в аэропорт. Было какое-то странное ощущение, не верилось, что мы расстанемся на две недели, что не будем гулять, держаться за руки, целоваться. Все это казалось чем-то далеким. Но в то же время волнующим и страшным. Как пережить четырнадцать дней без него? Получится ли? Я не загадывала. Просто отодвинула это на задний план.

Как назло, еще и в городе были пробки, а за городом на пути нам встретилось две аварии. Местами машины двигались настолько медленно, что проще было выйти и дойти пешком. Кирилл нервничал, потому что время подпирало, а мы все ехали и ехали. Мне даже подумалось, может это знак, может просто не нужно ему покидать страну. Откуда столько препятствий кругом. Однако Соболев лишь недовольно повел плечами, мол какие глупости. В шестое чувство и предсказания он не верил, так же, как и мой папочка.

Когда такси свернуло в сторону аэропорта и пересекло первые два турникета, на часах было уже одиннадцать, а самолет улетать должен в одиннадцать сорок. Стоило машине только остановиться возле выхода «Д», как мы выскочили из салона и помчались в сторону раздвижных дверей. И как назло, высокий мужчина с большим пузиком и пышными усами, с табличкой на груди «Вадим», заставил Кирилла раскрыть походную сумку, вроде ему там что-то показалось подозрительным.

— Нельзя ли побыстрей? — недовольно бурчал Соболев, переводя взгляд с охранника на плазменную панель, где уже светилось «закончилась регистрация на рейс». К счастью, на руках у Кирилла был посадочный талон, поэтому ему оставалось только пройти все проверочные пункты и сесть в самолет.

— Прошу, проходите, — минут через пять выдал сотрудник аэропорта, и жестом показал, чтобы мы двигались. Я глянула назад, а там человек десять уже стояло в очереди. И все нервничали, переживали. Кто-то даже выругался нецензурной бранью, явно опаздывал.

Кирилл подхватил меня за руку, и мы побежали по длинному светлому коридору. На железных стульях кто-то сидел, а кто-то лежал, в ожидании будущего рейса. Где-то провожающие прощались. Мимо нас мелькали различные бутики, то с одеждой, то подарочные лавки. Яркие вывески переливались, плитка на полу сверкала, и от этого рябило в глазах.