Только с ним

Художник без рук – не художник, так всегда говорила Инга. Ее лавку любят многие мои знакомые. Они приходят сюда не только потому что Инга продает качественные товары, но и чтобы ее поддержать, ведь этот магазин – единственный источник ее дохода.

– Нашла кисточку?

От неожиданности я вздрагиваю, а затем улыбаюсь. Глеб. Не стал ждать и пошел за мной.

– Еще нет.

– И как собираешься рассчитаться? – Глеб протягивает забытый мной в машине телефон и только сейчас я вспоминаю про бесконтактные платежи.

Видимо, ситуация с Лерой задействовала центр мозга, отвечающий за память, потому что я напрочь забыла о том, что у меня деньги на карте и наличность я не использую последний год точно. Или же так повлияли первобытные условия, в которых мы находимся в последние сутки.

Кисточку я беру первую попавшуюся. Мне она все равно не нужна, у меня целый набор с собой и его точно хватит, чтобы нарисовать картину на заказ. Впрочем, уходить из лавки я не спешу, хожу между стеллажами, рассматриваю товары. Я могу провести здесь около часа и выйти с кисточкой или краской. Мне нравится здесь почти всё: расположение материалов, размер полок для товаров, то, в какой последовательности разложены инструменты. Я знаю, что Инга душу вложила в магазин и это ощущается даже в мелочах.

На кассу с Глебом идем вместе. Он здоровается с Ингой и с интересом смотрит по сторонам.

– Хороший выбор, – она кивает на мою кисточку. – Уверена, у тебя получится написать хорошую картину.

– Спасибо.

Мы выходим из лавки вместе. Глеб молчит, а мне жутко интересно, о чем он думает. Вдруг переживает за Леру.

– Может, заедем пообедать? Мы не ели нормально.

– Можно, – киваю. – Мирону несколько часов ехать за рулем, вряд ли батончики обладают волшебной силой.

– Тогда решено, поедем.

Когда я забираюсь в машину и сажусь на заднее сидение, Глеб садится рядом и обнимает меня. Я ошарашенно смотрю сначала на него, затем на Мирона, который… улыбается! Нет, вы представляете? Он улыбается!

– Расслабься, я все знаю, – говорит он мне, а затем переводит взгляд на Глеба и добавляет уже серьезнее: – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Глава 29

– Иди сюда, – шепчет Глеб, притягивая к себе.

Я все еще шокирована тем, что Мирон знает. Он сам догадался или ему сказал Глеб? Если сам, то… может, и Боря знает? Я кручу эти мысли в голове до тех пор, пока Глеб не проникает в мой рот языком.

Это происходит как-то неожиданно, но внизу живота тут же разливается приятное тепло и отдает покалыванием по всему телу. Волоски, кажется, встают дыбом, электризуются, мурашки покрывают кожу.

На мгновения я забываю о том, что с нами в машине находится еще и Мирон, а когда вспоминаю, Глеб все равно не позволяет отстраниться. Обнимает, обхватив меня руками и целует так сладко, что я задыхаюсь.

– Вы не забыли, что тут я еще? – со смешком спрашивает Мирон.

Я все же отстраняюсь от Глеба и бросаю на него гневный взгляд. Придумал тоже, устроить марафон поцелуев при постороннем.

– Ты на дорогу смотрит, – парирует Глеб и забирается со спины мне под футболку. – Тут для тебя нет ничего интересного.

– У вас вся ночь впереди, – возражает Мирон. – Украдешь принцессу к себе в палатку. Вы главное потише там, а то мало ли, Боря совсем рядом.

Я смущаюсь и даже пытаюсь отодвинуться от Глеба. Еще пару дней назад я и подумать о сексе с Глебом не могла, а уже сегодня наши отношения оказываются в центре внимания его друга. Какая вероятность того, что Боря ничего не знает и не узнает?

– Куда? – недовольно бурчит и подтягивает к себе ближе. – Не отпущу.

Я расслабляюсь только когда Мирон теряет к нам всякий интерес и действительно следит только за дорогой. Медленная езда и мягкое покачивание меня успокаивают, и я кладу голову Глебу на плечо. Втягиваю его запах и закрываю глаза от удовольствия. Кажется, что мы сотню лет знакомы и добрую половину из них провели в объятиях друг друга.

Его рука нежно поглаживает мое плечо, а моя покоится у него на животе. Жаль, что это совсем скоро закончится. У нас есть всего несколько часов, прежде чем мы сделаем вид, что абсолютно чужие друг другу люди и между нами нет ничего, кроме вежливости.

Теперь мне кажется, что сделать это сложнее. Я то и дело ловлю себя на глупой улыбке на пол лица, да и Глеб смотрит на меня чаще даже в компании.

– Придешь ко мне ночью? – спрашивает, касаясь губами мочки уха.

– В смысле? – спрашиваю растерянно.

– В прямом. В палатку ко мне придешь?

– А если кто-то заметит? – спрашиваю, слегка покашливая, потому что горло вмиг пересыхает.

– Тогда я к тебе, – говорит, не дождавшись ответа.

– Лучше я. К тебе Боря не зайдет без разрешения, а ко мне может.

– И к тебе не должен, – говорит серьезно. – Выставляй границы, ты девушка взрослая.

По моей коже ползут мурашки, волоски встают дыбом, а кровь в венах течет быстрее, да и пульс ускоряется: это все потому что Глеб без стеснения целует мою шею и цепляет зубами мочку уха.

– Расслабься, – говорит Глеб и разворачивает меня к себе спиной. – Закидывай ноги на сиденье.