Только раз в жизни

– Почему ты думаешь, что я так живу... то есть уединенно? – Вопрос ее рассмешил.

– Ты мне сама об этом сказала на прошлой неделе.

– Разве? – Она пожала плечами и улыбнулась. – Я слишком много болтаю. У меня просто ни на что не остается времени. Я работаю как проклятая всю неделю, а ведь еще есть и Эндрю...

Мэтт взглянул на нее неодобрительно, а выражение его лица, освещаемого огнем камина, смягчилось:

– Не надо сваливать на него.

Она пристально и откровенно посмотрела на Мэтта.

– Обычно я этого не делаю, – а затем улыбнулась, – только когда кто-то ставит меня в затруднительное положение, как ты.

– Извини, я не хотел.

– Хотел, хотел. А как насчет тебя? Разве твоя жизнь полнокровна?

– Иногда, – ответил он уклончиво. – Долгое время после развода я боялся новых знакомств.

– А теперь?

Странно было расспрашивать его, словно они были старыми друзьями, но Мэтт умел располагать к себе, был таким душевным, откровенным и легким в общении. Дафне казалось, что они на необитаемом острове – остальной мир не имел значения. Они просто сидели, уединившись, у камина, и им друг с другом было хорошо, каждый желал знать, чем живет другой.

– Не знаю... Сейчас у меня нет времени на серьезные отношения. Слишком много всего происходит в моих профессиональных делах, – он опять ей улыбнулся, – и я не думаю, что в течение ближайшего года, находясь здесь, найду женщину моей жизни.

– Кто знает? Миссис Обермайер может решиться бросить своего мужа. – Они оба рассмеялись, а Мэтью взглянул на нее серьезнее. От Хелен Куртис он слышал историю с Джоном Фоулером, но не знал, можно ли с ней об этом говорить.

– А у тебя, Дафна, не возникает желания повторить попытку?

Он предполагал, что ей было очень одиноко, но все же это не значит, что обязательно надо искать спасения в мужчине, а тем более в нем. У Дафны были легкий, располагающий стиль поведения и отзывчивость, которые напомнили ему сестру. Но, казалось, Дафна забыла, что она женщина, и больше никогда не хочет об этом вспоминать. Несомненно, ее постигла серьезная душевная травма.

Но когда в отсветах тлеющих углей она смотрела на него, он видел в ее глазах безмерную печаль.

– Нет, я не хочу пробовать снова, Мэтт. У меня было все, чего я могла желать. И даже дважды. – Дафна сама удивилась, как легко она выдала свой секрет. – С моей стороны было бы нехорошо просить большего... алчно... и очень глупо. Я думала, что никогда не найду того, что у меня было однажды с моим мужем, и все же нашла. Это было нечто совсем другое, особенное. У меня в жизни было два необыкновенных мужчины, Мэтт. Могу ли я желать еще чего-то?

Стало быть, между ними тема Фоулера не являлась табу.

– То есть ты сдалась? А как насчет следующих пятидесяти или шестидесяти лет?

Перспектива ее одиночества удручала Мэтта. Дафна заслуживала лучшей участи... гораздо лучшей... Она заслуживала кого-то необыкновенного, кто бы любил ее. Она была слишком доброй, сильной, молодой и мудрой, чтобы остаток жизни провести в одиночестве. Но Дафна философски ему улыбнулась.

– У меня есть интересное занятие. А когда-нибудь и Эндрю вернется домой...

– Ты опять его используешь как оправдание. – На этот Раз Мэтт говорил мягче, не так неодобрительно. – Когда Эндрю подрастет, он станет великолепным и совершенно самостоятельным парнем. Так что не рассчитывай на него как на свою опору в жизни.

– Я особенно не рассчитываю, но должна признать, я много думаю о его возвращении домой.

Мэтью улыбнулся ей.

– Это будет радостный день для вас обоих, но он не будет долго продолжаться.

Дафна тихо вздохнула:

– Уж скорее бы он наступил. Иногда кажется, что этому не будет конца.

Мэтью вспомнил свои юношеские годы, прожитые без сестры.

– Я так же думал в свое время о Марте. Она провела вне дома пятнадцать лет, и не в такой школе, как Говардская. Она себя там чувствовала ужасно. Слава Богу, теперь таких интернатов уже нет.

Дафна молча кивнула, затем решила, что пора ехать домой, и встала.

– Знаешь, Дафна, мне нравится говорить с тобой.

Он проводил ее до двери, а затем сказал нечто неожиданное для них обоих. Он вообще-то не собирался ей это говорить, но не смог сдержаться:

– Эндрю не единственный, кто будет по тебе здесь скучать в течение ближайшего года.

Если бы вестибюль был поярче освещен, Мэтью бы увидел, как она зарделась, но там было темновато. Дафна протянула ему маленькую, хрупкую руку. Он взял ее в свою и на мгновение придержал.

– Спасибо, Мэтью. Я просто рада, зная, что ты будешь здесь с Эндрю. Я буду тебе часто звонить, узнавать, как у него дела.

Мэтт кивнул, чувствуя лишь легкое разочарование. Но он не имел права рассчитывать на большее. Он был всего лишь директором интерната, где жил ее сын. И не более. Он знал, какую уединенную жизнь она вела, и что-то подсказывало ему, что она не собиралась ее менять. Дафна была волевой женщиной и пряталась за прочными стенами.

– Конечно, звони так часто, как захочешь. Я буду здесь.

Она улыбнулась ему и на прощание лишь шепнула: «Спокойной ночи».