Только по любви

Его не устраивало, чтобы она догадалась о том, как зависим он стал от этого утешения. Двигаясь не спеша, он подошел к кровати и притворился, что расправляет грязную простыню, в это время пряча шелковый прямоугольник под нее. Повернувшись к ней, он сделал ироничный поклон, предлагая низкую кровать в качестве сидения.

Она посмотрела на бугорчатый матрац, затем снова отвела взгляд, прежде чем покачать головой:

— Я лучше постою.

Это было разумно с ее стороны избегать этого довольно очевидного шага к погибели, подумал он. Он мог легко присоединиться к ней там и покончить со всеми разговорами.

— Ты знал, — спросила она, поставив кончики пальцев на стол рядом с собой, — что мужчина, который вернул повитуху домой после того, как мадемуазель Жюльет д’Амбуаз родила ребенка, был не из Брэсфорда? Что он был, на самом деле, джентльмен?

— Джентльмен?

— Так сказала женщина. Она его не знала, и он ей не назвал своего имени. Кажется, это он вложил в ее голову мысль об убийстве ребенка.

Он не знал. Даже если у него были идеи насчет того, кто мог провернуть это дело, тем не менее мало что можно было сделать с этим.

— Что ты хочешь? Я боюсь, дело зашло слишком далеко, так что причины и уловки уже не имеют значения. — Он промолчал, жестом отбрасывая эту тему. — Я вижу, шину сняли с твоего пальца. Он зажил?

— Верно. — Она посмотрела вниз на него, затем встретилась с ним взглядом; ее был беззащитный и такой ласковый от воспоминаний, что его сердце сжалось. — За это я должна поблагодарить тебя.

Он мог придумать способы, которыми можно это сделать, но подавил слова, наклонив голову.

— Не стоит.

— Хорошо, — согласилась она, сделав быстрый вдох, который поднял ее грудь выше над лифом платья. — Где была я? Леди Маргарет собрала совет, и вот, что выяснилось. Позволь мне рассказать тебе, если тебе будет угодно?

Она продолжила рассказывать много чего, пока он стоял к ней лицом в маленькой комнате, большинства из этого он не знал. Надежда, эта фальшивая эмоция, которая завязывает людские души в узлы, пробудилась внутри него, пока он слушал, особенно когда он осознал масштаб вмешательства леди Маргарет в это дело.

Безжалостно он придушил ее. Нет, нельзя тешить себя надеждами пока он под замком, неспособный обеспечить даже самую малую долю защиты для своей жены.

— Ты понимаешь, — сказал он с сознательным презрением, — что женщина умерла, чтобы сведения, которые ты ищешь, не были обнародованы? Ты можешь понять или нет, что тебя могут убить, если ты продолжишь?

— Я не глупая, как бы сильно ты этого ни хотел, — ответила она, подняв подбородок. — Но я не терплю несправедливости, не могу выносить, что кто-то, кто бы ни навлек это на тебя, извлечет из нее пользу.

— Так это несправедливость подталкивает тебя. Тебя не заботит моя жизнь.

— Я не говорила этого. Какой бы женой я была, если бы смирилась с тем, что ты должен умереть за преступление, которого не совершал?

— Та, которую заставили выйти замуж против ее воли, — протянул он, пытаясь ее образумить. — Некоторые молятся об избавлении от таких союзов. Но если у тебя есть хоть какое-то уважение к тем узам, которые связывают нас, ты примешь во внимание мой приказ в этом деле. Возвращайся в Вестминстер и веди себя так бесшумно в нашей комнате, как только можешь. Забудь то, что произошло в Брэсфорде, потому что правда не изменит того, что должно случиться. Береги себя и ребенка, которого мы, возможно, зачали. Это лучшее, что ты можешь сделать для меня.

Взгляд, который он получил, выражал только презрение.

— Я не рассчитывала на благодарность, но думала, что ты мог хоть как-то оценить то, что я делаю.

— О, я ценю это, моя дорогая жена, намного больше, чем ты думаешь. Но я не хочу лежать здесь в страхе за твою жизнь, пока я не могу ничего сделать, чтобы предотвратить твою смерть. У меня нет желания узнать, когда меня повесят, что ты уже на той стороне, чтобы поприветствовать меня.

Ее глаза, темно-зеленые от беспокойства, изучали его лицо, в то время как цвет сошел с ее лица. Спустя долгое мгновение она вздохнула и опустила глаза.

— Ты считаешь, — сказала она тихим шепотом, — что Генрих действительно стоит за этим? Ты думаешь, он расправился со своей любовницей и ее ребенком?

— Королевство — слишком ценная вещь, чтобы его потерять.

— Все потому, что он разделил ложе с женщиной за несколько недель до того, как овладел королевой?

— Все из-за ребенка от другого мужчины, — ответил он, презрительно фыркнув.

— Другого мужчины?

— Разве я не говорил тебе? Я знаю из достоверного источника, что у мадемуазель Жюльет был не один любовник. Видимо, она также была любовницей Мастера празднеств короля.

— Это, безусловно, невозможно, как я бы сказала тебе раньше, если бы ты рассказал мне, что задумал.

Он вспомнил тот случай, а также горшочек с малиной, который он принес в их комнату в ту ночь. То, что он был так отвлечен, что пропустил те сведения, которые у нее были, не умерило его гнев.