Только одно желание

— Хорошо. Если ты не собираешься помогать, я сама позабочусь.

Я сбавила скорость.

— Это скоростная полоса, — отметил Стив. — Если твой план — взбесить других водителей, пока они…

Но он не закончил, потому что в этот момент я вывернула машину на разделительную полосу, так что мы могли начать двигаться в противоположном направлении. И позвольте сказать, от парня, который сам исполняет трюки, трудно ожидать, что он схватится за приборную панель и станет материться как матрос, пока мы ехали в другую сторону. Ну да, мы проехались по кустам и задели ветками лобовое стекло. Но я всё ещё могла видеть через него. А кусты живучие. Скоро они снова вырастут.

Мы покачнулись и вылетели на гравий на другой стороне. Я посмотрела в зеркало заднего вида и не увидела света фар преследующего нас автомобиля.

— Мы оторвались?

Стив по-прежнему держался за приборную панель, как будто ожидал, что она выпрыгнет ему на колени.

— Не могу поверить, что ты это сделала. Ты сумасшедшая?

Я крепче сжала руль.

— Почему все всё время меня об этом спрашивают?

Он повернулся, чтобы пристально посмотреть на меня с волнением в глазах.

— Кто ещё спрашивает тебя об этом? Среди них есть врачи?

Я поставила ногу на педаль газа, промахнувшись сначала, но быстро исправилась. Мне нужно было найти съезд с шоссе, чтобы развернуться.

— Я не сумасшедшая. По крайней мере, потому что, когда со мной случаются сумасшедшие вещи, я знаю, что они сумасшедшие. А психи бы посчитали, что все в порядке.

Рука Стива всё ещё лежала на приборной панели.

— Ты меня не убедила. Остановись и дай я поведу.

— Я остановлюсь на следующем съезде.

Оказалось, что ближайший съезд был на Барстоу, восемь миль в ту сторону, откуда мы приехали, а при скорости восемьдесят миль в час — это плюс двенадцать минут ко времени пути. Я правда хорошо считаю.

Стив молчал всю дорогу до разворота. Он просто постукивал пальцами по дверной ручке, словно высчитывая свои шансы на выживание при необходимости открыть дверь и выпрыгнуть.

Наконец, я припарковалась на обочине и выключила двигатель. Я не стала вылезать. Я боялась, что, если выйду из машины, он заблокирует дверь и уедет.

Стив откинулся на кресле и с серьезным выражением лица посмотрел на меня.

— Итак, какие сумасшедшие вещи с тобой происходили?

Я не отрывала руки от руля и молчала.

Он нагнулся, вытащил ключ из замка зажигания и снова откинулся на спинку кресла.

— Я не против тут посидеть. Спешишь-то ты. Во сколько Джереми ложится спать?

— Это шантаж, — сказала я.

— Так бы поступил Робин Гуд.

Я позволила голове откинуться на спинку в знак поражения.

— Хорошо, переходи к водительскому месту, и я расскажу, пока ты будешь вести.

Он так и сделал. Хотя сперва он ехал крайне медленно. Хотел удостовериться, что серая машина не вынырнет где-нибудь с обочины и не повиснет снова у нас на хвосте. Это ещё больше увеличило время поездки, но мне не хватило духу подсчитать, насколько. Долбаные папарацци.

— Рассказывай, — попросил меня Стив.

Моя нога сразу начала дергаться. Я прекратила дергать ею.

— Прошлой ночью мне приснилось, что к нам домой пришла Смерть с Косой... и сегодня мне иногда казалось, что сон не закончился, будто Смерть всё ещё здесь, наблюдает за мной.

Стив пожал плечами.

— Обычный ночной кошмар. Ничего сумасшедшего.

— У тебя в трейлере, я чувствовала, как Смерть с Косой наклоняется к моим плечам и говорит мне, что мы с Джереми не спасемся из подземного царства, — я потерла лоб, пытаясь прогнать воспоминания. — Когда кому-то кажется, что за ним по пятам бродит Смерть с Косой — это либо признак маразма, либо явно плохой знак.

Внимание Стива переключилось с дороги на мое лицо, но он не был шокирован моим признанием, просто переживал за меня. Мгновение спустя он снова начал смотреть на дорогу.

— Когда ты последний раз нормально спала ночью?

— Я не помню.

— Сколько ты спала прошлой ночью?

— Четыре часа. Может, пять.

Голос Стива стал мягким, ласковым. Его темные карие глаза снова подмигнули мне.

— Это не безумие или плохое предзнаменование. Когда ты в большом стрессе и без сна, это нормальная реакция мозга. — В доказательство он добавил: — Мой отец был полицейским в Лос-Анджелесе. Он имел дело со всякой дрянью — убийствами, бандитами, торговцами наркотиками. Однажды, когда он пытался прорваться с боем, то получил удар ножом. Пока он восстанавливался дома, все вернулось к нему — каждое жестокое преступление, которое он видел, пронеслось у него перед глазами, словно слайд-шоу.

У меня резко перехватило дыхание, но Стив продолжил, успокаивая меня.

— Это случилось лишь однажды. И он слышал о подобном от других полицейских, так что сильно не переживал. Я хочу сказать, что сейчас ты переживаешь трудные времена. Было бы ненормальным, если б ты немного не выпадала из действительности.