Том внимательно смотрел на лицо Лоры. Он специально выбрал место сбоку, что позволяло ему наблюдать за ней так, чтобы она этого не видела. Но кроме удивления по поводу ежемесячно изымаемых Хьюго двадцати тысяч, никакой особенной реакции Лора не продемонстрировала. Казалось, жесткие условия нисколько ее не расстроили и даже не стали сюрпризом. Любящий и заботящийся о жене муж ни за что не оставил бы такого завещания, и все в комнате это прекрасно понимали.
– Трастовый фонд будет оплачивать все расходы по содержанию дома, и сверх того вы будете получать пятьдесят тысяч фунтов на жизнь ежегодно – с учетом инфляции. Естественно, если станете выполнять вышеуказанные условия. Если вы покинете Эшбери-парк до достижения Алексой двадцати одного года, то эту сумму теряете. На что вы можете тратить эти деньги, в завещании тоже прописано. Это может быть только одежда, питание и – время от времени – путешествия. С разрешения попечителя в особых случаях вам могут выделяться отдельные суммы помимо этого, например на покупку автомобиля, когда это будет необходимо.
– Разрешено ли мне тратить деньги на отделку дома или работы в саду? – поинтересовалась Лора. Без сомнения, ее беспокоила мысль о том, как прожить в этом мавзолее еще десять лет.
– Траст предусматривает траты на это, но опять же существует особое условие. Любые работы, производимые в доме и саду, ни в коем случае не должны нарушать существующий стиль.
В глазах Лоры мелькнул ужас, и Том мысленно с ней согласился. Чтобы превратить этот музей в нормальный дом из двадцать первого века, понадобились бы серьезные изменения.
– Есть ли в условиях завещания пункт, запрещающий мне тратить на переделку дома свои собственные средства? – вдруг спросила Лора.
Брайан Смедли смутился:
– Лора… боюсь, вы меня не поняли. У вас нет никаких средств, кроме ежегодного содержания, и эти деньги могут тратиться только на то, что указал Хьюго.
– Но что, если у меня есть
Ее лицо светилось надеждой; с него как будто спала маска безразличия, к которой Том уже успел привыкнуть за эти несколько дней. И он не мог не признать, что Лора Флетчер выглядела очень и очень привлекательно.
Брайан неуверенно взглянул на юриста, который за все время не произнес ни одного слова – только попросил виски, когда они приехали.
– Скажите, леди Флетчер, а сэр Хьюго знал об этих деньгах? – спросил он.
– Я говорила ему, что продала свои акции компании, где раньше работала. Но он совершенно не заинтересовался этой информацией, поскольку для него это были не деньги. С тех пор я об этом не упоминала, но решила вложить свои средства в другие акции. Мне было нечего делать, я увлеклась торговлей на бирже, и теперь владею достаточной суммой, чтобы переделать дом по своему вкусу. И даже несколько раз. Это мне разрешается?
Юрист заглянул в свои бумаги.
– Это очень длинное и сложное завещание, леди Флетчер. Я проверю все до последней буквы, а также тщательно проанализирую условия трастового фонда, которому принадлежит дом. Конечно же в намерения сэра Хьюго не входила переделка Эшбери-парка, это совершенно очевидно. Но он явно не знал или просто забыл о том, что у вас есть собственные деньги. Я также должен довести до вашего сведения, что ваш повторный брак или совместное проживание с другим мужчиной повлекут за собой те же последствия – вы должны будете покинуть дом, лишаетесь права на собственность в Италии и любые дальнейшие контакты с Алексой.
Жестокость Хьюго поразила Тома до глубины души, и он был уверен, что все присутствующие чувствуют то же самое. Его сердце сжалось от жалости к Лоре, но сама Лора, как ни странно, только грустно улыбнулась.
– Собираетесь ли вы исполнить условия завещания, леди Флетчер?
– Полагаю, у меня нет выбора.
– Видимо, сэр Хьюго считал, что дом в Италии станет для вас достаточным стимулом.
Лора откинулась на спинку стула.
– Что ж, мне очень жаль, что Хьюго сейчас нет с нами. Потому что мне доставило бы огромное удовольствие сообщить ему, что дом в Италии не имеет к моему решению никакого отношения. Я остаюсь не ради этого. Я остаюсь ради Алексы.
Том не мог не изумляться ее самообладанию. Все же Хьюго Флетчер оказался первосортным подонком. Это был совсем не тот человек, которого любил и уважал весь мир. Лора как будто снова надела свою маску и с непроницаемым лицом выслушала все остальные условия завещания.
Лично познакомившись с Аннабел, Том вполне понимал желание Лоры защитить Алексу. Но чтобы сделать это, она должна была отказаться от собственного брака или сожительства с мужчиной по крайней мере на ближайшие десять лет. К тому времени, как Алексе исполнится двадцать один, сама Лора уже практически выйдет из детородного возраста. Поставить такое условие было бесчеловечно.