Только не замуж!

Он начал понимать, что это значит. Рядом с его фотографией был размещен снимок пышногрудой блондинки с малышом на коленях.

– Что это такое? – Он встал и направился к месту Кэсси за столом и стал читать статью.

– Имя Дженни Джонс тебе о чем-нибудь говорит?

Так оперся на спинку кресла Кэсси, в нем поднималась ярость. Конечно, он помнил Дженни. Провел с ней две ночи в Вегасе сразу после своего развода.

– Ага, – клацнул зубами он. – Знаю ее. – Он взял трубку и подошел к выходившему на улицу окну.

– Кому ты звонишь?

– Моему адвокату.

Ему ответила голосовая почта, и он оставил энергичное сообщение о том, сколько платит этому юристу денег и что хочет от него услышать в ближайшие десять минут.

– Это выдумки, – повернулся он к Кэсси. Ему не верилось, что этот журнальчик отважится на такое. Обычно Така просили дать свой комментарий, знакомили с заголовком, но кое-какие писаки этим пренебрегали.

Ну, он задаст им жару. Они еще пожалеют, что с ним связались.

Он настолько рассвирепел, что Кэсси растерянно заморгала. Он шагал по комнате, сжав кулаки, лицо его окаменело.

– Выходит, ты ее не знаешь? Ты с ней не спал?

– О, я ее знаю. – Так остановился. – И я с ней спал. Как и утверждается в статье.

– Значит… ты можешь быть отцом?

– Нет, – мотнул головой Так.

Кэсси нахмурилась:

– Вы пользовались презервативами?

– Да. Я всегда ими пользуюсь.

– А ты знаешь, что они дают только 99-процентную гарантию? Статистически возможно…

– Это невозможно, – оборвал ее Так.

– Но есть один процент вероятности…

– Нет никакого процента. – Он пригладил волосы. Я не могу иметь детей. Они называют это «идиопатией». То есть сами ни черта в этом не понимают. Подозревают, что в восемнадцать лет я подцепил какой-то вирус. Поверь, я не могу сделать женщину беременной, даже если это самая плодовитая особь на земле. Что весьма забавно – с учетом бессчетных тестов на отцовство, через которые я прошел.

– Ты давно об этом узнал?

– С тех пор как мы с Эйприл захотели ребенка.

Это была его самая крупная неприятность после разбитого колена, поставившего крест на спортивной карьере. Все кончилось – игра в защите, супружество, надежда стать отцом.

Кэсси не знала, что сказать. Сама она детей вовсе не хотела, но его чувства понимала. Они видела, как он опустошен.

– Прости…

Зазвонил телефон, и Так немедленно ответил. Кэсси слышала только его слова. Хотя лучше было назвать это монологом. Так кипел, и ей казалось, что она никогда не слышала столько непечатных выражений.

Так закончил разговор и раздраженно положил телефон на стол.

– Я поняла, что подобное случалось частенько?

Он кивнул:

– Уже восьмой иск об отцовстве ко мне. – Он провел рукой по своим волосам. – Извини, тебе незачем все это слышать. Но уверяю, все это – ложь.

Кэсси нахмурилась:

– Нет нужды извиняться. И меня успокаивать.

Так заморгал. Раньше женщины в подобных ситуациях приходили в ярость. Кэсси же просто сидела и смотрела на него как ни в чем не бывало, и он не мог сдержать улыбки.

– Ты единственная женщина, которая обошлась без злобного шипения.

– Просто меня это не касается.

– Ну, большинство женщин на твоем месте сказали бы, что это очень даже их касается.

– Правда?

Так кивнул:

– О-хо-хо… Большинство женщин хотели выйти за меня замуж и произвести со мной множество новых распасовщиков. И очень раздражались оттого, что кто-то пытается занять их место.

Кэсси задумалась над его словами. Казалось, согласно человеческой природе и ее должна была охватить ревность – но ничего такого не случилось.

– Но я не хочу за тебя замуж. И детей с тобой заводить не собираюсь. Приехала сюда на три месяца, а потом вернусь в Австралию, а через год отправлюсь в Антарктиду. Всю остальную жизнь хочу посвятить своей работе. Как сказала бы моя мама, я не создана для семьи. Просто мое либидо вышло из берегов, ты помнишь об этом?

Черт, она не жалела его самолюбия. И это – после трех сильнейших ударов в последние годы: сломанная карьера, развод и бездетность. А едва он пришел в себя – тут как тут эта Дженни, намеревающаяся пустить его ко дну.

Желание Кэсси всего лишь угомонить свое либидо звучало в его ушах замечательно. Вдобавок это честно. Она единственная из всех женщин прямо говорила ему о своих желаниях – даже Эйприл не была такой откровенной.

И будь он проклят, если не чувствует себя при этом отлично!

Глава 8

На следующей неделе Риз позвонила Кэсси, когда та шла домой после целого дня в своем Центре космических исследований. Кампус стал городом-призраком – студенты разъехались по домам в преддверии праздника 4 июля. Кэсси знала, как американцы любят каникулы, но жалела о потерянном в университете времени, потому что наконец работа у нее закипела.

Они немного поболтали о том о сем: о Корнелле, о степени доктора философии, о счастье Риз с Мейсоном. Риз сказала:

– Мы с Мейсоном устраиваем хорошую вечеринку. Надеемся, что ты сядешь на автобус и прикатишь к нам.

Раньше Кэсси непременно бы согласилась. Она соскучилась по Риз, они много лет не расставались и впервые оказались так далеко друг от друга в одной стране.

– Не могу. У Така планы в связи со мной.

– У Така?