ТОЛЬКО НЕ В ЭТОТ РАЗ

- Понял, ждите, - и связь сразу же прервалась, так как с той стороны повесили трубку.

В это время, сам упомянутый новобранцем оперативник, вдоволь насмотревшись на представшую перед его глазами картину в спальной комнате этой квартиры, предоставил проявить свои профессиональные возможности эксперту-криминалисту. Он же, уже точно не сомневаясь, что здесь могло бы случиться, бросился в ванну, где находился в бесчувственном состоянии хозяин квартиры. Убедившись, что методы представителя следственного комитета не эффективны, а главное, не приносят никаких действенных результатов, он вежливо попросил его отойти чуть подальше, сам же запершись изнутри, остался наедине с пьяным Глебовым.

По доносившимся далее звукам, напоминающим постукивание колотушки во время взбивания мяса, сопровождающимся легким кряхтением, все присутствующие в жилище сразу же предположили, что оживление, напротив, может закончиться умерщвлением. Действительно, в своем гневе Киров был жесток и неутомим, яростно избивая главного подозреваемого, желая побыстрее услышать, как он признается в своих ужасающих зверствах. К реальности его смог вернуть и остановить от жестокого избиения, только, настойчивый стук в дверь ванной комнаты. При чем, как он понял, стучал не кто-то один, а сразу несколько человек, готовые «вынести» преграду из дверного проема.

Взглянув на избитого в гневе мужчину, полицейский сам от вида его ужаснулся. Лицо Станислава было измочалено в кровь, а на теле образовались огромные гематомы. Открывая дверь в ванну, оперативник упустил из виду и не заметил, что хозяин квартиры, пришедший от побоев в себя, и воспользовавшийся предоставленной ему передышкой, не помня себя от охватившей его ослепляющей ярости и выпитого спиртного, тут же бросился на своего неожиданного обидчика.

Когда дверной проем приоткрылся, взору участников следственной группы, предстала следующая неописуемая картина. Глебов с полностью расквашенной окровавленной физиономией, обхватил сзади шею противника одной из тех «мертвых» хваток, от которых невозможно освободиться, и нешуточно пытался лишить его жизни. Убедившись, что все видят это нападение, совершаемое на сотрудника правоохранительных органов, Роман попытался провести освобождающийся прием. Топнув твердым каблуком по ступне нападавшего, он схватил его правую руку, проводившую удушение, своей левой ладонью за запястье, стаскивая его вниз, а правой, одновременно, нажимая на локоть одноименной руки, надавливая вверх, пустив, таким образом, конечность неприятеля на излом.

Обычно, это нехитрое действие приносило безоговорочный результат, но в этот раз обезумивший Глебов, совершенно не чувствующий ни страха, ни боли, никак не реагировал на попытки соперника освободится, продолжая безжалостно сдавливать его горло. Только сейчас Роману суждено было понять, что он попал в одно из самых безвыходных положений, когда-либо случавшихся в его жизни. В последней попытке вырваться из цепких объятий своего неприятеля, Киров двумя ладонями обхватил давящее ему на горло предплечье, лишь на мгновенье ослабив давление. Далее он, собрав воедино все свои силы, сделал отчаянный рывок, направляясь вперед, и вырываясь из узкой ванной в более просторный коридор этой квартиры. Там он повалился вместе с недоброжелателем на пол, плюхнувшись лицом вниз и только с помощью одновременно навалившихся на Глебова остальных сотрудников группы, включая и комитетчика, сумел выбраться из смертельно-удушающего захвата.

К хозяину квартиры тут же применили наручники, но и они не смогли сдержать его «озверевшего» необузданного полупьяного поведения. Он встал на ноги и стал пытаться пинать всех и каждого. Пришлось эксперту-криминалисту пожертвовать свой рабочий «Скотч» для того, чтобы полностью обездвижить этого дебошира.

Глава VI. Подозреваемый

Кроме того, чтобы привести в чувство хозяина этой квартиры, для осмотра места происшествия требовалось наличие понятых. В такое время найти их, в городских условиях, довольно проблематично: люди и так неохотно идут на сотрудничество с полицией, а ночью вообще, не стесняясь, и матом посылают куда-только можно подальше. Однако сложившаяся практика такова, что хоть процессуальная процедура и допускает, что при наличии проведения фото- и видеосъемки допускается отсутствие посторонних лиц, но, для наиболее эффективного закрепления доказательств, наличие живых людей никогда не оказалось бы лишним.