Только не ты

Бэтсмен ударяет битой по мячу. Под крики толпы мяч летит по огромной дуге и приземляется в метре от наших ног.

– Шесть! Шесть! – кричат вокруг.

Кто-то свистит, но я не замечаю никого, кроме отца. Он смотрит на меня. Узнавание меняет его черты, он подаётся ко мне всем телом, отталкивает соседей.

Надо же, узнал.

Я делаю шаг навстречу, мною движут чистые инстинкты.

Заметив мой порыв, отец ускоряет шаг. Нервно поправляет растрепавшиеся волосы, приглаживает их снова и снова. Седые, тонкие. Он пытается выглядеть лучше, чем есть, будто его внешний вид сыграет решающую роль в нашей встрече.

Александр берёт меня за руку и сжимает в знак поддержки.

Мы с отцом подходим друг к другу, останавливаемся на расстоянии шага. Я пытаюсь понять, похожи ли мы. Не нахожу сходств, кроме цвета глаз. И того, как сильно мы оба волнуемся.

Один из нас должен нарушить тишину, но я теряюсь. Отец тоже. Он заметил мой беременный живот, и у него перехватило дыхание. Я словно вижу его мысли, его память – мою беременную мать. Это больно как кипятком по коже.

Ситуацию спасает Александр.

– Красивое место! Сколько лет клубу?

– Девяносто, – отвечает отец, не сводя с меня глаз.

– Сильная команда?

– Ты видел последний овер?

– Мы пришли, когда выбыл бэтсмен.

– Джонни не сможет защитить калитку, если спрячет её в кармане! Давно пора выгнать его из команды, но меня никто не слушает. – Отец разговаривает с Александром, глядя только на меня.

– А этот бэтсмен отмахивается от мяча, как от мухи. Один нормальный удар не считается.

Никто из нас не следит за игрой.

– Я ничего не понимаю в крикете, – говорю тихо.

Отец медленно переводит взгляд на Александра.

– И как ты объяснишь сей позорный факт? – отец улыбается, слабо, но глаза искрятся, и я внезапно узнаю в нём родного человека. Я унаследовала его улыбку, в этом нет никаких сомнений. Молнии эмоций прошивают насквозь, и я замираю, растерянная, разбитая остротой родственных чувств.

– Я не успел её обучить, весна только началась! – Александр виновато разводит руками.

– Что ж… – отец бросает быстрый взгляд на небо, потом вздыхает и снова смотрит на меня, – возможно, эту ошибку ещё можно исправить.

Я очень надеюсь, что он говорит не только о крикете.

– Я постараюсь быстро наверстать упущенное. – Я тоже говорю не о крикете или не только о нём, непроизвольно всхлипывая в середине предложения. Александр гладит меня по спине, успокаивает. – Я знаю, что такое калитка, – продолжаю, глядя на отца, – это вон те три палочки с фигнёй… с ещё двумя палочками сверху. Калитку защищают, чтобы не попал мяч.

Вопреки ожиданиям, отец не смеётся и не возмущается моим невежеством. Он серьёзно кивает в ответ.

– Да, палочки с фигнёй сверху – это калитка, которую защищают. Так что главное ты уже знаешь. – Он смотрит на меня, сдвинув брови. – А остальные пробелы мы сможем заполнить… если захочешь.

Мурашки по коже от эмоций. Моргаю изо всех сил, потому что слёз слишком много, и лицо отца расплывается перед глазами.

– Хочу. Очень хочу. Иначе какая из меня англичанка, если я не разбираюсь в крикете? Ведь для вас это очень важный спорт.

– Важный, – кивает отец и отворачивается. Снова смотрит на поле. – Главное – разобраться в том, что важно, а остальное… – он пожимает плечами и усмехается, – остальное – фигня сверху.

Эпилог

По просьбе читателей, небольшая зарисовка о жизни Алёны и Александра семь лет спустя

С первыми аккордами танго ко мне подошёл декан университета. По профессии он химик, поэтому присутствовал на защите моей диссертации, и мы знакомы. Приятный мужчина, есть в нём характерный британский шарм с ноткой порочного сарказма.

– Миссис Гранд! Выступаете вы хорошо, но танцуете ли? – протянул руку, приглашая меня на танец. Полгода назад развёлся со второй женой, вот и резвится. У нас приятельские отношения, но он ни за что не упустит шанс позлить Александра, с которым знаком много лет.

Помяни лихо…

Муж вклинивается между нами, и, подмигнув мне, декан уходит.

– Чем мы тебе мешали? – возмущаюсь, когда мы с мужем остаёмся одни.

– Всем! – бурчит недовольно. – Нечего всяким мужикам тебя лапать! Зря я его отпустил, надо было надавать по довольной физиономии, чтобы впредь неповадно было.

За шутками Александра – море эмоций, от которых я пьянею.

– Мне казалось, вы дружите.

– Мы дружили до того момента, как он облизал взглядом мою жену. Как же хочется ему врезать!

– Тебе нельзя драться, ты уважаемый спонсор университета.

– И где написано, что спонсорам не положено драться? – В его глазах вспыхнул азарт. – Давай проверим? Я удвою пожертвование на постройку нового корпуса, если мне позволят ударить декана.

Танцующая поблизости пара остановилась, глядя на нас.

– Ты только что шокировал приличных пожилых людей.

– Это Дэйзи и Джефф. Они не шокированы, наоборот, ждут возможности сделать ставки.

– На тебя?

– Не на декана же!

– Александр, ты зло!