— Тебя уволили! Уволил сам генеральный! Так почему я вообще с тобой должна считаться?! — возмущенно спросила она. — Да я тебе твои документы, хамка ты эдакая, буду делать неделю! Ты в конце января их только увидеть сможешь! Ты…
Больше продолжать этот цирк я была ненамеренна.
Молча, что далось мне с огромным трудом, я встала и вышла из кабинета.
В спину мне летели нелицеприятные выражения.
Кто-то выглядывал из кабинетов, провожая меня взглядами, кто-то сторонился, пропуская, а я чувствовала себя оплеванной.
Почему она считает, что виновата тут я? Потому что не промолчала, не была умнее ее?
Я с силой нажала на кнопку лифта.
А Лев Николаевич? Раз он так заботится о репутации сына, зачем он пустил рекламу? Зачем объявил об интересе модельных агентств при остальных сотрудниках?
В том, что он так сделал, тоже виновата я?
Двери лифта открылись, и я, не замечая ничего вокруг, зашла внутрь.
— Здравствуй-здравствуй, Анечка. Что же ты как тучка ходишь? Ярик плохо о тебе заботиться?
Я мысленно застонала.
Филипп, начальник отдела продаж, сейчас был вот совсем не вовремя.
— Как у вас все фамильярно, — вдруг хмыкнул кто-то слева, и я увидела Игоря Альбертовича, начальника отдела закупок.
Поздоровавшись с обоими, я решительно сделала вид, что оглохла. Тем более, что оба мужчины решили посоревноваться в красноречии, определяя, как нужно обращаться к плохо знакомому чужому секретарю.
— Аня, кстати, а когда у тебя будет свободный вечер? — вдруг обратился ко мне Игорь Альбертович. — Мы в выходные с Элей обсудили все, и хотим тебя нанять. Ты же сможешь нас двоих пофотографировать?
Вот. Игорь Альбертович оценил качество работы, а кое-чей отец только обвиняет, считая позирование «фиглярством».
— В любой день. Хоть завтра, — улыбнувшись, кивнула я, немного успокаиваясь.
Лифт остановился, и дверцы начали открываться.
Но к несчастью, выходить должен был именно Игорь Альбертович.
— О, если получиться завтра — будет замечательно. Эля такая нетерпеливая, — обрадовался он, придерживая дверцу. — Я у Славы твой номер спрошу, хорошо? Или позже подойду, а то телефон в кабинете забыл.
— Да, конечно, — снова кивнула я.
Если бы не Филипп, я бы предупредила, что уже завтра меня не будет на рабочем месте. Ну ладно. Созвонимся…
— Ты решила стать фотографом, Анечка? — стоило дверце закрыться, улыбнулся Филипп. –Видел твою работу. Мои сотрудницы в полном восторге.
— Спасибо, — вежливо улыбнулась я, и вдруг меня осенило. — А давайте я и вас сфотографирую? Посмотрим, какая мебель вам лучше подойдет…
Начальник отдела продаж от неожиданности закашлялся.
— Меня?
— Ну да. Будет фотография Славы, Игоря Альбертовича, ваша...
Забыв, что я нахожусь в лифте, я заходила туда-сюда, осененная идеей.
— Сфотографируем других руководителей, и Слава не будет выделяться на их фоне. Тогда Лев Николаевич может сказать партнерам, что компания решила выставить фотографии всей верхушки. Что мы ими, в смысле, вами, так гордимся и… и он меня не уволит… Точно! Мне нужно к Дамиру Сергеевичу!
Я остановилась, повернувшись к копкам.
Так на каком этаже у нас рекламный отдел?..
— Анечка, — раздался вдруг вкрадчивый голос, не давая сосредоточиться. — Сфотографировать Ярика легко. Ты уверена, что остальных руководителей ты сможешь изобразить так же хорошо?
— Конечно! — повернулась я к мужчине.
— Какая ты у нас уверенная, — усмехнулся Филипп. — А как думаешь, наш уважаемый Дамир будет такого же мнения?.. Тебе же, Анечка, наверняка самой хочется все сделать, а Дамир, если ему и понравится твоя задумка, доверит делу профессионалу. Например, победителю конкурса…
Слава Филиппа звучали логично, а я и впрямь хотела сама все сделать. Доказать Льву Николаевичу, что я не дурочка… и могу исправлять ошибки. Пусть и не уверена, что они полностью мои.
— И что вы предлагаете?
— Начни с меня, — улыбнулся мужчина. — Пофотографируешь сегодня меня, завтра Игоря… Обработаешь фотографии и с ними уже к Дамиру пойдешь. Так твои слова будут звучать весомее… Что скажешь?
Что скажу?
Я растерянно огляделась, ловя наши фигуры в отражении на стенке лифта.
Мое — ставшее вдруг неуверенным, чуть сгорбленным, и Филиппа — объемное, высокое, занимающее гораздо больше пространства. В зеркале я не видела его лица, но только по одной фигуре, как художник могла сказать: это уверенный в себе человек, привыкший, что его слушаются и соглашаются.
Вот только интуитивно я не хотела соглашаться. Почему-то казалось, что это может закончиться плохо. Но что может пойти не так?
Всего лишь небольшая фотосессия.
И пусть Филипп со Славой не ладят, какое отношение к этому имею я?
Да и, в конце концов, что Филипп может сделать не так? Корчить рожи, как маленький ребенок? Так я поправлю. Садиться так, чтобы мне невозможно было подобрать подходящий кадр для дальнейшей обработки? Но и здесь, повозившись, я исправлю ситуацию. А если не получиться, просто скажу об этом.
Лучше попытаться и проиграть, чем вообще не пытаться, верно?
Словно подводя черту под моими размышлениями, лифт остановился.
— Я согласна, — повернулась я к Филиппу, и он довольно улыбнулся.