Только не плачь

Вроде нормальная баба, которая прекрасно знает свое место, но иногда ни с того, ни с сего включает стерву-собственницу, и начинает выносить мозг. Вот как сейчас.

— Мы же хотели провести вечер вместе!

Я не хотел. Я уже давно ничего не хочу. Никаких совместных вечеров, ночей и пробуждений. Перепихнулся для здоровья, напряжение скинул и дальше пошел. Все остальное — мимо. Хватит уже, нажрался большой и чистой любви. Как вспомнишь — кишки сводит.

— Обстоятельства изменились, — уклончиво ответил ей, попутно вызывая через приложение такси, — завтра позвоню.

— Ни черта ты не позвонишь, Барханов! Опять пропадешь на несколько недель! А я буду сидеть и как дура ждать.

— Не жди, — пожал плечами. Телефон тихо завибрировал, — повезло. Такси приедет через пять минут.

— К черту такое везение, Артур! Я думала, что хоть сегодня нормально пообщаемся. А ты опять за свое.

— Прости. Работа.

— Какая работа? Пятница. Вечер!

— Нам с Демидом много надо обсудить по последней сделке, — устало сказал я.

Не признаваться же, что позвал ее сегодня с собой только по одной причине. Из-за жены Мелкого, от которой у меня до сих пор крышу рвет, стоит только увидеть. Думал, с Меленой будет проще создать образ крутого мужика, у которого все в порядке. Вроде даже получалось. До того, как…

Тряхнул головой, отгоняя непрошенные воспоминая.

Хреново. Хоть вой. Кирилл с Вероникой уже уехали, а у меня ни осталось ни сил, не желания делать вид, что все зашибись.

Где это проклятое такси?

— Ты можешь не скучать так откровенно? — возмутилась Мелена, — уже пятый раз за эту минуту на часы смотришь. Не переживай, сейчас уйду. Подавись своим такси!

Она схватила черную блестящую сумочку, нервно закинула ремешок на плечо и бросилась к дверям.

— Мел, не дури, — поймал ее на крыльце.

— Пусти меня Артур, сама дойду.

— Уймись. На улице темень, мы за городом, а она сама дойдет!

Не хватает еще ее потом по лесам да оврагам разыскивать. Мне и без того острых ощущений в жизни предостаточно.

По улице мазнул свет фар подъезжающей машины. Ну, наконец-то! Я взял бунтующую Мелену под руку и настойчиво повел к воротам. Она попыталась сопротивляться, но через пару шагов сдалась.

— Ты — равнодушный гад, Барханов. Не звони мне больше! — сообщила она звенящим от обиды голосом, — никогда!

— Хорошо, — покорно согласился я, — не буду.

Посадил ее в машину, дал указания водителю и хлопнул по крыше, чтобы тот отчаливал. Ну вот, одной проблемой меньше.

Такси уже уехало, а я по-прежнему стоял на улице, задумчиво пялясь на носки своих ботинок и очнулся, только когда соседские коты с истошными воплями затеяли драку. Будто на поверхность вынырнул. Растерянно посмотрел по сторонам и поплелся в дом.

— Отправил? — спросил Демид, когда я пришел к нему в кабинет.

— Да, — я махнул рукой и тяжело опустился в массивное кожаное кресло.

Брат, наоборот, поднялся, подошел к бару, достал оттуда два широких стакана и бутылку скотча. Я хмуро наблюдал за тем, как он откупоривает пробку, щедро наливает янтарный напиток и протягивает мне стакан.

— За сделку что ли? — смотрит на меня, подняв брови.

— За нее.

И за таинственного «Дброжелателя», подкинувшего ценную информацию.

Я звякнул своим стаканом по его и выпил залпом, даже не поморщившись. Будто вкус пропал. И к скотчу, и ко всей этой гребаной жизни в целом.

Демид молча налил еще и сел в соседнее кресло.

— Ты как вообще?

— Хреново, — не стал врать. Смысла в этом не было, брат и так все прекрасно понимал.

Я поставил стакан на столик и устало потер виски.

Снова молчание. Как хорошо, что с Демидом слова не нужны, потому что сейчас я не способен ни мыслить, ни говорить членораздельно. Внутри руины, во рту горечь, перед глазами безжалостно яркая картина того, как Мелкий целует живот Вероники. Раз за разом, как на повторе.

— Твою мать, — резко выдохнул, не в силах бороться с наваждением, — не думал я, что так все повернется.

— А на что ты рассчитывал? — спросил Демид, задумчиво рассматривая содержимое своего стакана.

— Не знаю. Наверное, на то, что у них ни черта не получится. Что рано или поздно они разойдутся, и Вероника исчезнет из моей жизни навсегда. А теперь…

— Теперь не исчезнет.

Да. Не исчезнет.

Теперь она постоянно будет рядом. Сначала беременная, потом с ребенком на руках. Не с моим. А от Кирилла. От этого застрелиться хочется, или сломать хребет Мелкому, посмевшему перейти мне дорогу.

Я ведь хотел с ней быть до конца, видел нас старыми и беззубыми в домике на берегу моря. Вокруг выводок внуков и пара жопастых корги.

Идиот.

— Быстрый он, да? — как-то невесело усмехнулся Демид, — Нам с тобой за тридцатник, и ходим, как два бобыля, женатых на работе. Ни семьи, ни детей. А говнюк мелкий уже плодиться собрался.

— Дурное дело не хитрое. Чтобы настрогать ребенка. — много мозгов не надо.

— Я не об этом.

— Я знаю.

Знаю, и с удовольствием поменялся бы с ним местами.

— Я б на твоем месте еще тогда ему челюсть сломал.

— Какой смысл?

— Твоя девка была. Ты же до сих голову теряешь, стоит ей только рядом оказаться.

— Значит не моя, раз так легко к нему перескочила, — горько ответил я.