Только мы

– Именно, – несколько язвительно ответил Халед. – Вот только мой аналитик предположил, что это нечто иное.

– Что?!

– Срывание печатей. Тех самых семи печатей…

Понтифика словно ударили под дых, его руки затряслись, лицо исказилось и побелело, он отшатнулся и вжался в спинку кресла. Однако спустя несколько минут сумел взять себя в руки и едва слышно произнес:

– Я боялся, что это именно так… Но не хотел верить, до последнего надеялся, что… Было немало грозных знаков и предсказаний, но мы боялись верить…

– Каких знаков?! – едва не подпрыгнул Халед.

– У нас, да и не только у нас, в других конфессиях тоже, есть несколько по-настоящему святых вещей, – печально начал понтифик. – Недавно православный патриарх сообщил мне, что чудотворная икона плачет кровавыми слезами… Ее на всякий случай обследовали от и до. И никто не сумел объяснить откуда на ней берутся капли крови! Плащаница, бережно хранимая нами, распалась в пыль. Копье, которым был заколот Христос, за сутки превратилось в труху. Примерно то же произошло почти со всеми святыми вещами…

– Проклятье! – выдохнул координатор. – Только этого не хватало! Но ладно. Я хотел спросить ваше мнение, Ваше Святейшество, об исходе байкеров. Вы знаете, что они уезжали в черные туманные воронки в небе по какому-то странному светящемуся пути. Что это может быть?

– Пока не знаю, – покачал головой Папа. – Но есть одно страшное предположение. Вы не замечали еще чего-нибудь выбивающегося из ряда вон? Не исчезали ли неизвестно куда необычные люди?..

– Не думаю, что это так важно в свете происходящего, – небрежно пожал плечами Халед, – но мой русский коллега полковник Новицкий сегодня сообщил, что исчезают разные неформалы – ролевики, барды, уличные художники и прочая мелкая шваль. Причем, они уходят в золотой туман и растворяются в нем. Попытки последовать за ними не увенчались успехом. Преследующих выбрасывало обратно, что сопровождалось сильным ментальным ударом. Большинство после этого пришлось лечить от нервного стресса и…

Он не успел договорить, с изумлением уставившись на лицо понтифика – оно просто почернело, в глазах появился неприкрытый ужас, губы задрожали.

– Что с вами, Ваше Святейшество?..

– Только не это… – с болью в голосе простонал тот. – Господи, смилуйся над нами, грешными… – Прости нас… Не надо так страшно… Господи…

Он принялся раскачиваться со стороны в сторону, схватившись руками за голову.

– Ваше Святейшество, да что происходит?! – потребовал объяснений Халед. – Что вас так напугало?!

– Что?.. – поднял на него наполненный отчаянием взгляд понтифик. – А то, что вы рассказали. Видимо, вы не понимаете, что это значит…

– Да какая разница, если все эти ничтожества куда-то уйдут?! – с недоумением воскликнул координатор. – Их и полпроцента-то не наберется!

– Не наберется, – подтвердил Папа. – И это самая большая беда нашего мира. Как ни странно, но именно эти люди в последние десятилетия стали хранителями остатков человеческой доброты. Именно они стояли между нами, забывшими обо всем ради личной выгоды, и Апокалипсисом. Сами подумайте, что нас ждет, если Господь начал уводить их отсюда…

– Я думал, что указанную роль должна выполнять Церковь… – возразил не поверивший в такую, по его мнению, чушь Халед.

– Когда-то так и было, – грустно вздохнул понтифик. – Но мы что-то утеряли, что-то невидимое, и сменили приоритеты, перестав быть хранителями Божьей Искры в людях. Мало кто из церковных иерархов понимает это, а мы, те, кто понимает, ничего сделать уже не может. Пытаемся, но не можем…

Он на мгновение замолчал, затем добавил:

– А теперь, боюсь, уже поздно. Раз начали срывать печати, то…

– Но это можно остановить! – подался вперед координатор. – Ключи и замки – всего лишь люди, они смертны! Да и ясноглазые тоже смертны, – зловеще добавил он. – Принц Фейсал из Саудовской Аравии в этом сегодня убедился.

– Вы думаете, таким образом можно предотвратить Божий Суд?.. – язвительно поинтересовался Папа. – Так или иначе, он состоится. Мы, похоже, обречены – слишком много натворили, исчерпали Его терпение. А ведь сколько пророков приходило, и все говорили об одном…

– И о чем же они говорили? – недоверчиво хмыкнул Халед.

– Быть добрее и чище. Не гнаться за богатством. Да вы сами знаете все это, незачем повторять.

– И все же, что можно предпринять, по вашему мнению, чтобы предотвратить худшее?

– Пожалуй, на этот вопрос отвечу вам не я, – вздохнул понтифик. – У нас есть человек, занимающийся примерно тем же, что и вы. Кардинал Джинелли.

– Я слышал о нем, – уважительно наклонил голову координатор. – Судя по отзывам, отличный профессионал.

Папа поднял трубку старинного телефона, стоящего на столе, и по-итальянски бросил в нее несколько слов. Не прошло и пяти минут, как дверь Библиотеки отворилось, и внутрь мягкой походкой охотящегося хищника вошел сухощавый пожилой человек в алой кардинальской мантии и круглой шапочке. Халед хмыкнул про себя, изучая его аскетичное лицо – похоже, понтифик заранее знал, о чем пойдет речь, и кардинал находился где-то неподалеку, ожидая вызова.