Только мои грёзы

— Не унывайте, Мин. Могло быть хуже. Клодия могла отказаться не называть ваше имя.

Мин закусила губу и стиснула руки. Он не понимает. Ведь она лучше бы прошла через эту грязь, но получила возможность видеть его, служить ему. Он спросил:

— Вам понравилась миссис Тренч? Вы поладили с ней?

Ей пришлось ответить на этот вопрос, хотя она хотела говорить совсем о другом.

— Да. Она очень милая и добрая. Спасибо, что вы прислали ее помочь мне.

Он подавил зевок. Боже, как он устал. Спать хотелось страшно.

— Мне нужно прогуляться с Фрисби и ложиться. Знает ли Рози, что завтрак нужен на троих?

Тогда Мин, забыв о своих чувствах, сообщила ему, что нет уже ни Рози, ни кухарки, и объяснила почему. Джулиан побагровел, затем горько рассмеялся:

— Что за милая история! И какие у них христианские чувства! Кухарка — старая дура, Рози — молодая. Но я поговорю с ее родителями утром. Если таковы их отношение ко мне и преданность, пусть ищут себе нового хозяина.

— О Боже, — сказала Мин, — просто ужасно… и все из-за меня.

— Перестаньте обвинять себя, — сказал он строго. — Поймите раз и навсегда, что вы не виноваты, вы просто козел отпущения, бедный маленький козлик.

Она покачала головой и вдруг почувствовала, что слезы навернулись на глаза. Она подошла к двери, прошептав:

— Я лучше пойду лягу.

Сейчас он смотрел не на нее, а на пса, терпеливо ожидавшего обещанной прогулки.

— Ну, доброй ночи, Мин. И еще раз: не обвиняйте себя и не волнуйтесь. Несомненно, в конце концов все образуется.

Она постояла молча, не решаясь взглянуть на него, чтобы не видно было ее слез. Если они не будут встречаться, то что для нее образуется?

— А я вас никогда не должна больше видеть?

Она спросила это внезапно, таким тихим, сдавленным голосом, что он словно впервые понял — для нее небезразлично, исчезнет он из ее жизни или нет. Это взволновало и несколько встревожило его. Он сказал:

— Миссис Тренч говорила с вами о вашем ближайшем будущем?

Незаметно смахивая слезы, она ответила:

— Она нашла мне какое-то жилье в Южном Кенсингтоне, и… и она обещала найти мне работу.

— На нее вы вполне можете положиться. Хорошая женщина. А что до встреч… Думаю, когда это закончится, много позже, я смогу навещать вас, Мин.

Она не была достаточно взрослой ни по годам, ни по опыту и так была напугана перспективой разлуки, что выпалила:

— О, почему же я не могу продолжать видеться с вами в ближайшее время, мистер Беррисфорд?!

Это формальное обращение в сочетании с криком ее души смутило его. Он с удивлением увидел ее заплаканное лицо. Он и не думал, что это дитя может так обожать его. Он знал ее чувствительность и сердечность (полная противоположность холодной, бездушной Клодии), но ему и в голову не приходило, чтобы Мин могла так влюбиться в него за это время.

«Черт побери, — подумал он, — что же теперь делать?» А что было делать? Очень легко, казалось, ответить на этот порыв теплых чувств, которые девушка не могла скрыть, — обнять ее и осушить ее слезы. Но сейчас это слишком опасно. Только что он не пожалел средств, чтобы Клодия согласилась обеспечить Мин честное имя и не пятнать его грязью. И было бы сумасшествием делать сейчас нечто, что перечеркнуло бы все это. Иначе говоря — дать Клодии возможность разделаться с ними.

Он и сам ощутил человеческое побуждение успокоить ее, так наивно выдавшую то, что у нее было на сердце. Но он полностью контролировал свои чувства. Он подошел к ней и по-отечески обнял ее рукой за плечи.

— Послушайте, Мин, я не хотел бы, чтобы у вас были ложные идеи обо мне и всей ситуации. Очень мило с вашей стороны, что вы хотите со мной видеться. И я тоже хочу этого. Вы очаровательная девочка, и, конечно, каждому мужчине должно хотеться видеть вас. Но сейчас не время ни для чувств, ни даже для дружбы между нами. На какое-то время мы должны отойти друг от друга.

Она стояла оцепенев от тоски. Слезы высохли, но ее удивительно голубые глаза выражали неподдельную боль, поразившую его до глубины души. Этим вечером было достаточно всего, чтобы он понял, что Мин Корелли любит его. Любит! Господи, ну и дела. А еще страшнее, что его собственные чувства могут перелиться через край, его исстрадавшееся сердце может ответить ей. Она милая, любящая, добросердечная… Всего этого не было у Клодии, но все это всегда было нужно ему. Образование, манеры она может приобрести со временем. Но она создана для любви, для той любви-покровительства, которая всегда жила в душе Джулиана и которую он мог дать этой девушке и стать счастливым сам. Борясь со своими чувствами, Джулиан пытался анализировать себя. В этот момент он не влюблен ни в Мин, ни в другую женщину. Он слишком долго любил без взаимности и был слишком страшно разочарован в той, на которой женился; он почти боялся слова «любовь». С тяжелым вздохом он нарушил молчание:

— Я понимаю, что в таких обстоятельствах вы чувствуете себя не лучшим образом, дорогая, но я не оставлю вас. Мы будем поддерживать связь через миссис Тренч, и если можно будет, то встретимся.

Она вышла из своего оцепенения печали и отчаяния и вдруг спросила: