Только между нами

Она знала почему, даже если в данный момент это казалось сумасшествием. Политическая гонка – это такая же торговля лицом, как и предвыборной платформой… может даже больше. Люди могли бы пойти за убедительным кандидатом, как Брейди, но с таким потенциальным несчастьем, как это, на сколько это отбросит его назад?

— О, похоже, уже наконец-то появились результаты, — сказала Стейси с улыбкой.

— И, похоже, уже наметился победитель политического конки, опережающий всех на тысячу голосов, — прокричала Стейси, — Победителем первого тура голосования стал Сенатор Брейди Максвелл. Поздравляем, Сенатор.

Зал взорвался аплодисментами. Люди, кричали, хлопали, обнимались, пританцовывали с незнакомыми людьми – Лиз даже видела даму, которая плакала на плече подруги. А все, что делала она, это просто стояла там и смотрела.

Брейди победил. Он на самом деле победил. Он обошел очень квалифицированного кандидата, кого-то кто работал в политике в два или три раза дольше него. И вот он вышел вперед.

Лиз глубоко в душе знала, что победа за ним, но все равно магнетизм того, что только что случилось, ошарашил ее как и всех остальных. У него было два с половиной месяца, чтобы выяснить достанется ли ему место в Конгрессе, но с этой точки зрения, он превзошел свои ожидания. Если он начнет работать там в ноябре, то он будет самым молодым представителем в конгрессе. Она так гордилась им.

Вообще-то стоять там, зная, что Брейди был кандидатом в Палату Представителей, меняло все. Все.

Это не было просто шансом. Надеждой. Это было реально.

В тот момент Лиз поняла, что Брейди ошибался. Он ошибался, говоря, что у него никогда не было выбора. Не имеет значения, как упорно он старался объединить кампанию и отношения с ней, всегда был выбор. Всегда.

Но это не его выбор, а ее.

Все это время Лиз вела себя так, будто у нее не было никакого выбора в том, что происходило между ними с Брейди. Будто у них получится все или ничего. Будто он был единственным, кто будет принимать окончательное решение, вытаскивать ли вилку из розетки. В той маленькой закусочной он самого начала установил правила, и с тех пор так и продолжал их устанавливать. Брейди решал, где и когда, и даже кто мог знать, что у них вообще есть отношения. Брейди решал, на какие риски они должны будут пойти.

Лиз вела себя как пассажир, позволяя ему вести машину в необходимом направлении. Иногда она проявляла активности и даже была требовательной, но она никогда не устанавливала границы. Она никогда ничего не делала достаточно для того, чтобы он сказал: все значит все.

Но теперь она знала, что ей нужно было сделать выбор. Иначе Брейди будет продолжать делать это за нее. Он достаточно долго принимал за нее решения.

Дело дошло до того, что она полюбила его, а он любил ее. Это было неизбежно, но невозможно на том этапе, на котором они сейчас находились. Их чувства породили безнадежное, разрушающее желание, с необходимости на гране с зависимостью. Эта необходимость, которую она чувствовала, будет всегда, то стремление быть с ним, быть возле него, потому что им всегда запрещалось дать волю своим чувствам. При таком бездействии, они не могли по-настоящему развивать свои отношения.

И основная проблема. Та, которая превосходила все остальными – это то, что Брейди ей не позволит любить себя.

Все легко и просто.

Выбор стоял не между ней и кампанией. Выбор был позволить или не позволить ей любить его.

И ответ пугал ее, просто ужасал. Потому что Лиз знала, что если бы это было ее решение, она бы всегда предпочла его счастье своему. 

Глава 30 Брейди

Брейди смотрел через толпу людей. Банкетный зал был полностью заполнен его сторонниками, скандировавших его имя, желая его победы, и ожидавших когда он согласится выступить с речью. Он победил в номинации баллотироваться в Палату Представителей от своей партии. Он победил.

Все потраченное время, энергия, планирование, разработка стратегии…все это было не зря. Люди из его области отдали свои голоса, и вот теперь он готовился, чтобы подняться на трибуну и принять своию номинацию. Казалось нереальным наконец-то получить в руки награду за всю проделанную работу за это время.

То, что Йетс потерял позициции в гонке улучшило ситуацию. Он был более опасным соперником, чем Харди, хотя Брейди все еще опережал его всего на тисячу голосов. Ему бы хотелось знать, как много из его успеха было благодаря имени его отца, по количеству с теми усилиями, которые он приложил самостоятельно.

В конце концов, это не имело значения. Он был по-прежнему здесь, именно там, где ему и хотелось быть.

— Поздравляем! — прокричала Хизер, бросаясь к нему с огромной улыбкой на лице. Это была первая настоящая улыбка, которую он получил от нее за последнее время. За последнее пару недель, она вымоталась еще больше чем он.

Она обвила своими руками его за талию и притянула его в объятия, так же как тогда, когда он принимал участие в небольшом голосовании. С тех пор она даже не прикасалась к нему, она слишком переживала за публичные появления.