Только любовь

Волна тепла и покоя, которая вновь охватила его, погасила тревогу. Ионн понял, что Руни сейчас не хотела вторгаться в запретные мысли. Она не пыталась судить.

– Раньше мне было трудно с тобой говорить. Мне казалось, что ты презираешь меня за то, что я не воин, а женщина, – прямо сказала она. – Ты считаешь меня слабой, глупой, капризной и мало пригодной для вашей борьбы. Теперь мне с тобою легко.

– А я думал, что ты… Ладно, это неважно!

– Мы видели лишь свою боль, не желая признать, что мы сами…

– Что именно: сами? – с порога спросил Горад.

– Сами себе создаем кучу разных проблем, видя то, чего нет, – рассмеялась в ответ Руни.

Ионн понял, что она рада его появлению, и ощутил неожиданно сильный прилив раздражения.

– Я говорил Руни, что ты был прав, собираясь поехать с Иланой. Зачем Эрлу нужно тащиться с ней в свой Гальдорхейм? – неожиданно грубо сказал Ионн.

Он явно искал повод, чтобы сорвать непонятную злость.

– Прогуляется и возвратится назад, – беззаботно ответила Руни.

– Действительно. Зачем придумывать то, чего нет? Создавать варианты развития новых событий, которые тебе не нравятся? Чтобы помучить себя? Или чтобы встревожить других?

– Ты у нас очень умный, Горад! Такой умный, что даже противно! – с досадой сказал Ионн.

– Уж лучше быть умным, чем злым, – прозвучало в ответ.

– Признай честно: тебе повезло! В тебя нет моих страхов, ты их не успел нахватать. А я здесь, в Агеноре, набрал их побольше, чем бродячий кот блошек, вошек и прочей кусающей прелести! – резко сказал ему Ионн, ощущая внезапное тихое бешенство.

Раньше он принимал общество иноземного мага как должное. Сегодня Ионн вдруг открыл, что его бесит все, от зеленых внимательных глаз и бородки до тонких перчаток. Ему неприятны способности, мало похожие на его собственный навык владения Силой. Не нравится легкость, с которой Горад смотрит на окружающий мир, находя повод к радости там, где положено плакать. Его оскорбляет распутство волшебника, так лицемерно прикрытое маской обычая дальних земель…

– Ты уверен, Ионн? – очень серьезно спросил Горад, пристально глядя ему в глаза.

Если бы этот вопрос задала ему Руни, агрессия Ионна угасла бы. Но взгляд Горада лишен был той теплоты всепрощения, что крылась в синих глазах, обещающих мир, понимание и единение.

– Да! В жизни я постоянно испытывал боль, а тебе регулярно везло!

– Ошибаешься, Ионн.

– Ну конечно! Ты просто умеешь не брать близко к сердцу те беды, которые были? Ты можешь спокойно смотреть, когда кто-то страдает, считая, что это тебя не касается? Так?

– Я краснею от твоих похвал, Ионн! Горю от стыда за счастливую прошлую жизнь, и хочу разобраться, какой шмель тебя покусал, – усмехнулся Горад. – Ты опять заболел?

– Я здоров!

Легкий стук по стеклу отвлек магов, заставив на миг прервать ссору. Две пестрые птицы, усевшись на витую раму, упрямо клевали стекло, удивляясь тому, что не могут попасть внутрь комнаты.

– Смотрите, кто прилетел! – удивленно воскликнула Руни, решив прекратить спор мужчин.

– Добрый знак? – улыбнулся Горад, подходя к окну.

– Думаю, да. Эти птицы хотят подтвердить, что вы оба умны, оба очень внимательны и абсолютно бесстрашны. Вам незачем спорить и нечего больше делить. Правда, птицы?

Слова Руни и легкий стук пальцев, сразу подхваченный клювами, снял напряжение, заставив Ионна опомниться. Все рассмеялись.

Руни открыла окно, и незваные гостьи впорхнули в зал. Описав пару кругов, одна птица уселась на стол рядом с Руни. Вторая, более дерзкая, к ней на плечо. Птице явно понравились яркие камни в сережках, и она решила попробовать их на вкус, клюнув подвеску.

– У нас, в Гальдорхейме, я могла взять в руки любого зверька или птицу, – беззвучно ответила Руни, заметив удивленные взгляды мужчин. – Как-то, решив пошутить, я с собой привела муравьев в домик Эрла. Я их попросила исследовать стол и все то, что лежало на нем.

– И?

– Сначала они расползались по колбам, пробиркам и свиткам. Потом вдруг построились, как по команде, в колонны, и дружно сбежали в окно, – осторожно лаская пушистый комочек, усевшийся к ней на ладонь, продолжала рассказывать Руни. – Я очень тогда удивилась, а Эрл объявил: «Насекомым пора уходить. Нечего им гулять без работы!» Он тоже умел обращаться с такими гостями.

– А здесь, в Агеноре, я не замечал у вас этой способности, – вставил Ионн.

– Да. Наш дар ослаб, когда… Мы с ним прошли через то, что случилось потом, – беззаботно ответила Руни.

Горад посмотрел на нее, удивившись, как просто она говорит о своем прошлом, и ощутил неожиданный всплеск тихой радости. Он опасался, что через какое-то время прилив эйфории, возникший в ее душе после признания страха, отхлынет, дав место привычной тревоге и старым сомнениям. Вспышка агрессии Ионна уже доказала: момент необычной гармонии может быть краток. Но Руни смогла отпустить страх и боль, изменившись и внешне, и внутренне.