Только компенсация

  «Хорошо, хорошо», - сказал он обиженно. Он положил корешок книги на стол. Капитализм и свобода, Маркузе. Я мог догадаться. Он порылся в ящике и вытащил список из девяти страниц , напечатал ина мимеографе с надписью «График работы колледжа: лето 1979 года».

  Я пролистал его в раздел политологии. Их летнее расписание заполнило целую страницу. Названия классов включали такие вещи, как «Концепция гражданства у Аристотеля и Платона»; «Идеализм от Декарта до Беркли»; и «Политика сверхдержав и идея Weltverschwinden. " Очаровательный. В конце концов я нашел более многообещающее: «Капиталистическое противостояние: большая рабочая сила против крупного бизнеса». Тот, кто вел подобный курс, наверняка привлечет такого молодого профсоюзного организатора, как Анита МакГроу. И, возможно, даже знает, кем были некоторые из ее друзей. Инструктора звали Гарольд Вайнштейн.

  Я спросил молодежь, где находится офис Вайнштейна. Он наклонился к Маркузе и сделал вид, что не слышит. Я снова обошел стол и сел на него лицом к нему, схватил его за воротник рубашки и приподнял его лицо, чтобы я мог видеть его глаза. «Я знаю, ты думаешь, что оказываешь революцию огромную услугу, не раскрывая свиньям местонахождение Аниты», - сказал я вежливо. «Возможно, когда ее тело найдут в багажнике машины, вы пригласите меня на вечеринку, где вы отметите соблюдение своего кодекса чести перед лицом нестерпимого угнетения». Я немного его встряхнул. «А теперь скажи мне, где найти офис Гарольда Вайнштейна».

  «Тебе не нужно ей ничего рассказывать, Ховард», - сказал кто-то позади меня. «А ты, - сказал он мне, - не удивляйся, когда студенты приравнивают полицию к фашизму - я видел, как ты избивал этого мальчика».

  Оратор был худощавым, с горячими карими глазами и швабра непослушных волос. На нем была синяя рабочая рубашка, аккуратно заправленная в джинсы цвета хаки.

  "Мистер. Вайнштейн? » - приветливо сказал я, снимая рубашку Ховарда. Он задумчиво смотрел на меня, положив руки на бедра. Выглядело это довольно благородно. «Я не из полиции, я частный детектив. И когда я задаю кому-нибудь гражданский вопрос, мне нравится получать вежливый ответ, а не высокомерное пожатие плечами.

  «Отец Аниты, Эндрю Макгроу, нанял меня, чтобы я нашел ее. У меня есть чувство, которое он разделяет, что у нее могут быть большие неприятности. Может, пойдем куда-нибудь и поговорим об этом? »

  «У тебя есть чувство, - тяжело сказал он. «Ну, давай попробуй где-нибудь еще. Мы не любим полицию - государственную или частную - в этом кампусе ». Он повернулся, чтобы вернуться в коридор.

  «Отлично выполнено», - зааплодировал я. «Вы изучали Аль Пачино. Теперь, когда ты закончил эмоции, мы можем поговорить об Аните? »

  Задняя часть его шеи покраснела, и цвет распространился до ушей, но он остановился. "Что насчет нее?"

  «Я уверен, что вы знаете, что она исчезла, мистер Вайнштейн. Вы также можете знать, что ее парень, Питер Тайер, мертв. Я пытаюсь найти ее в надежде не дать ей разделить его судьбу ». Я сделал паузу, чтобы позволить ему поглотить это. «Я предполагаю, что она где-то прячется и думает, что ее не найдет тот, кто убил его. Но боюсь, она перешла на путь уродливого убийцы. Из тех, у кого много денег и который может купить себе дорогу сквозь большинство укрытий ».

  Он повернулся так, чтобы я могла видеть его профиль. «Неволнуйся, Филип Марлоу, они не подкупят меня, чтобы я раскрыл ее местонахождение.

  Я с надеждой подумал, можно ли заставить его говорить. Я сказал вслух: «Ты знаешь, где она?»

  "Нет комментариев."

  «Вы знаете здесь кого-нибудь из ее хороших друзей?»

  "Нет комментариев."

  «Боже, вы любезны, мистер Вайнштейн - вы мой любимый профессор. Хотел бы я, чтобы ты преподавал здесь, когда я ходил в школу ». Я вытащил свою карточку и отдал ему. «Если вам захочется прокомментировать, позвоните мне по этому номеру».

  Вернувшись на улицу в жару, я почувствовал себя подавленным. Мой темно-синий шелковый костюм был потрясающим, но слишком тяжелым для погоды; Я вспотел, наверное, испортил ткань под мышками. Кроме того, казалось, что я отталкиваю всех, чей путь пересекался. Как бы я хотел разбить Говарда лицо.

  Округлая каменная скамья обращена к зданию колледжа. Я подошел к нему и сел. Может, я откажусь от этого дурацкого дела. Мне больше нравился промышленный шпионаж, а не коррумпированный профсоюз и кучка сопливых ребят. Может быть, я потрачу тысячу долларов, которую дал мне Макгроу, на то, чтобы провести лето на полуострове Мичиган. Может быть, это разозлит его настолько, что он отправит за мной кого-нибудь в цементных леггинсах.