Только голуби летают бесплатно

Ресторан принадлежал наполовину Стасу, а наполовину – известному ресторатору. Цены в ресторане были несколько выше, а качество еды – неуловимо ниже, чем в прочих заведениях этого же ресторатора. Стас несколько раз хотел вызвать себе ресторатора и объяснить ему, кто он есть, но все как-то не доходили руки.

В восемь пятнадцать Стас раздраженно нахмурился.

Вино было действительно хорошим, а вот устрицы не так жирны, как в «Аурелио». И девочке стоило поторопиться.

Стас велел принести еще вина и виноградных улиток в масле.

В половине девятого Стас раздраженным жестом отшвырнул от себя тарелку. Что эта девчонка себе позволяет!

Черт побери, если она хочет просить у него помощи, так те, что просят у него помощи, сидят у него в приемной, а не он их ждет в ресторане! Если она хочет с ним переспать, – ни одна баба не опаздывала на встречу с ним больше, чем на три с половиной секунды, потому что через четыре секунды он может найти другую!

А если она намерена с ним воевать…

Ресторан был почти пуст. Иностранцев, живущих в гостинице, отпугивали цены. Русских – слишком скромное меню. Из шести или семи человек, которые сидели в ресторане, половина знала Стаса в лицо, люди несколько раз с любопытством оглядывались.

Стас никогда не сидел в одиночестве.

На часах было без двадцати девять.

К Стасу, бесшумно ступая, подошел Влад. В руках его был мобильный телефон Стаса.

– Никитин звонит, – сказал Влад.

– Я занят, – сказал Стас. Влад пожал плечами и отошел. Он пришел снова, когда часы показывали без десяти девять.

– Тут эта… Машка звонила. Которая у Семки жила.

Стас усмехнулся.

– Скажи, чтоб приехала.

* * *

Аня заехала в салон красоты без пятнадцати восемь. Она никогда не бывала в таких местах, и у нее были очень приблизительные представления о том времени, которое женщине нужно, чтобы привести себя в порядок.

Аня попросила девушек в салоне уложить ей волосы и сделать легкий макияж. Она полагала, что если сама она расчесывается за десять секунд, то мастерам хватит десяти минут.

Девушка стала делать ей макияж и порекомендовала придать правильную форму бровям.

Аня согласилась.

Брови Ани легли над глазами, как два взмаха крыльев, и пока девушка подравнивала последние волоски, Аня сказала, что не умеет их красить. Тогда девушка сказала ей, что у нее очень красивые брови и ресницы, и что их можно покрасить один раз на целый месяц. Аня согласилась, и девушка выкрасила ей ресницы и брови.

Потом другая девушка вымыла ей волосы перед укладкой и сказала, что из-под белых волос уже видны черные. Девушка позвала свою подружку, они посоветовались и предложили Ане сначала покраситься.

– Зачем вы вообще красились? – сказала девушка, – у вас очень красивый цвет волос. Люди с ума от такого сходят. Давайте мы вас выкрасим в темно-каштановый.

Аня подумала и сказала:

– Давайте.

В это время к Ане подошла хозяйка салона и оценивающим жестом взъерошила ей волосы.

– Сначала надо сделать стрижку, – сказала хозяйка, – вам совсем не идет открытый лоб. Вам нужна челочка, косая, и потом, как мы можем уложить волосы, если они у вас на концах секутся? У вас волосы чудные, вы сама красавица, а вы… Где вы такую краску взяли, которой красились? В Мелитополе?

– Но я не могу, – проговорила Аня, – меня человек ждет.

– Ничего с ним не случится! – безапелляционным тоном сказала хозяйка салона. – Да когда он вас увидит, он упадет у ваших ног!

Хозяйка салона видела, что девочка безумно волнуется и никогда еще в жизни не ухаживала за собой. Ей было очень приятно превратить гадкого утенка в прекрасного лебедя.

А молодой человек? Подождет.

Хозяйка на его месте обязательно бы подождала девятнадцатилетнюю красавицу, приехавшую на шестисотом «мерседесе» с охраной из СОБРа.

Салон проработал на полтора часа дольше обычного.

* * *

В половине одиннадцатого вечера из «мерседеса», остановившегося у гостиницы «Хайятт-Аврора», выпорхнула длинноногая девушка в черном вечернем платье, отделанном серебром по низу и по широкой кайме разреза. У девушки были темные блестящие волосы с короткой челкой, пышные и уложенные волосок к волоску, как могут уложить волосы только в очень дорогом салоне, и на шее блестела нитка черного жемчуга, прошитая бриллиантами. Разлетающиеся брови, до неузнаваемости изменившие лицо, были тщательно подровнены, и под ними сияли неправдоподобно огромные глаза, оттененные незаметно, но оттого еще более искусно рукой стилиста.

Каблучки девушки простучали по каменному полу вестибюля, и все, кто был в этот момент в фойе, бросили свои дела и стали глядеть на девушку. Аня подошла к швейцару и сказала:

– Мне к Стасу. Он ждет.

Швейцар внимательно оглядел стоящую перед ним красотку. Судя по тому, что ее привез СОБР на «мерседесе», это был «мерседес» Стаса. Взгляд его одобряюще задержался на длинном разрезе и изысканном макияже. Бриллианты в ушах швейцар принял за стекляшки.

– Миш, проводи девочку, – крикнул администратор.