Только друзья?!

— А ты знала, что Вика нравится твоему брату? — ахнув, спросила мама.

— Мам, да это только слепой не видел! Он уже давно по ней слюни пускает! Я уже пару лет, как заметила, — осведомила всех присутствующих сестра.

Папа с Глебом давились смехом, а мама застыла на месте, сжимая в руках кухонное полотенце.

— И ты знал? — спросила она, когда отмерла, посмотрев на папу.

— Ну, я догадывался, — пожав плечами, ответил папа.

— Значит одна я слепая! — воскликнула мама, всплеснув руками. — Вообще ничего не заметила. Я немного в шоке была. Там, в аэропорту. А девочка так на меня смотрела, словно кролик на стервятника!

— Не переживай, мам. Я Вике все объясню, — поспешил успокоить маму, которую чуть удар не хватил.

— Хорошо, и в гости ее пригласи. Нужно извиниться за то, что так на нее таращилась, — причитала мама. — Так, ну-ка все марш мыть руки и за стол.

Видимо она уже отошла от потрясения, раз начала командовать. Вскоре мы впятером уселись за стол, и я наконец-то поел нормальной домашней еды. Оказывается, по ней я тоже соскучился.

— Ну, рассказывай, — потребовал Глеб, когда мы остались одни в моей комнате.

— Не о чем рассказывать. Я только дни считал до возвращения, — ответил другу. — Лучше ты рассказывай, что тут нового? Насколько тесно Мирон общается с вами?

— Все так же. И с нами он общается мало, в основном Викой. Но вдвоем мы их не оставляли, как ты и просил. На самом деле, я думаю, что она и не смотрит на него как-то по-особенному. Скорее всего, она по тебе тосковала все это время. А Мирон был лишь для того, чтобы время скоротать, отвлечься, — ответил Глеб.

— Может ты и прав. К тому же она согласилась встречаться со мной! — сказал я и расплылся в самодовольной улыбке.

— Да, вот именно! — ответил друг. — Иваныч, про тебя вспоминал на днях.

— Да я сам уже по тренировкам соскучился, там конечно занимался, но гонять меня было некому, — сообщил ухмыляясь.

— Завтра тренировка, пошли вместе. Он тебя погоняет по полной! — хохотнув, сказал Глеб.

— Конечно! — согласился я и стал переодеваться.

— Так у вас первое свидание? — продолжая веселиться, спросил парень. — Куда пойдете?

— На самом деле никуда. Просто хочу побыть с ней наедине, спокойно поговорить. Я слишком соскучился, чтобы делить ее сегодня с обществом, — ответил другу.

— А, понятно!

— А завтра пойдем куда-нибудь повеселимся. Спрошу у нее, куда она хочет! — ответил, натягивая толстовку.

* * *

«Выходи» — написал лишь одно слово.

«Бегу» — прочитал ответное сообщение.

И уже через несколько минут Вика бросилась в мои объятья. Мне казалось, что я могу стоять так, прижимая свою девочку к груди, вечность. Она уткнулась носом мне в шею. Как только дотянулась? Ладошки пробрались под куртку, крепко вцепившись в мою спину.

На улице вовсю хозяйничала весна. Вокруг все зеленело и казалось, вот-вот зацветет. Погода была настолько приветливой, что отказаться от прогулки по парку было невозможно.

— Так тепло сегодня! — сказала, улыбаясь, Вика. — Пойдем прогуляемся?

Она слегка отстранилась, заглядывая мне в глаза. Закусила нижнюю губу и отступила на шаг.

— Пошли, сам хотел предложить! — ответил Кнопке, протягивая руку.

Наши пальцы переплелись, и на душе тоже расцветала весна, как и вокруг. Наша первая весна. И, надеюсь не единственная.

— Я хотел поговорить о том, что было в аэропорту, — начал говорить, желая прояснить ситуацию.

На самом деле боялся думать о том, что у нее это был лишь мимолетный порыв. Что она целовала меня и согласилась стать девушкой лишь потому что сильно скучала. Перепутала чувства, обуревавшие ее, с влюбленностью или симпатией.

— О чем именно? — уточнила Вика, не глядя на меня.

Она опустила голову и шла, глядя себе под ноги.

— Дело в том, что мое признание не было порывом, и ты на самом деле для меня очень давно перестала быть только лишь другом, — произнес останавливаясь.

— Прям очень-очень? — несмело улыбнувшись, Вика стрельнула в меня быстрым взглядом, заливаясь румянцем.

— Да, очень-очень! — согласился с ней. — С седьмого класса.

— Серьезно? — удивленно распахнув глаза, воскликнула Кнопка.

— Да! — только и ответил я.

— Почему же ты не сказал мне об этом еще тогда? — спросила Вика, нахмурив бровки.

— Я понимал, что тебе это было неинтересно. Тогда ты только всерьез начала засматриваться на мальчиков. И среди них не было меня, — объяснил, пожимая плечами.

— Я была такой дурой! — тихо произнесла моя маленькая девочка. — Совсем ничего не видела дальше своего носа. Как я могла смотреть на других, когда рядом был самый лучший?

От этих слов хотелось прыгать и кричать во все гордо, что я самый счастливый человек на свете. Да, пусть она не призналась мне в любви. Зато сказала от чистого сердца то, что думала.

— Вот это все к тому, что если вдруг ты согласилась там в аэропорту только из-за сиюминутного порыва, то все пойму! — произнес тихо, надеясь, что она опровергнет это предположение.