Только через мой труп

Обращаясь к инспектору, Вульф даже не смотрел на него, но зато не спускал глаз с Нийи. Кремер потянулся к пальто, сунул руку в карман и извлек из него содержимое. Я вертелся возле самого его локтя, старательно сгорая от любопытства. Кремер недоуменно посмотрел на свернутый кусок брезента, оказавшийся у него в руке, затем положил его на стол и развернул. Пятна на рукавице теперь были цвета потемневшего красного дерева. Когда нашим глазам представилась маленькая металлическая штучка, я позволил себе изумленно воскликнуть.

– Так я и подозревал, – произнес Вульф. – Мистер Кремер, это ведь именно те самые две вещицы, которые вы так и не нашли, не так ли?

Глядя на меня свирепым взором, Кремер процедил сквозь зубы:

– Так вот почему ты дал стрекача…

Я посмотрел на него сурово и холодно:

– Как не стыдно! Вы же слышали, мистер Вульф сказал, что…

Кремер повернулся к Нийе.

– Вы! – процедил он сквозь зубы. Затем схватил перчатку и сунул ей чуть ли не под нос вместе с col de mort, уютно лежавшем в его ладони. – Вы подложили эти штуковины Гудвину в карман?

Она кивнула:

– Да, я.

У Кремера, явно не ожидавшего такого ответа, отвалилась челюсть. Он ошалело вытаращился на девушку, да и я, признаться, последовал его примеру. Нийя же держалась молодцом. Правда, сидела она несколько напряженно, плотно прижав руки к коленкам, но вовсе не казалась перепуганной. Кремер собрался что-то сказать, но потом захлопнул рот, подбежал к двери и, распахнув её, заорал:

– Стеббинс! Сюда!

Пэрли рысью ворвался в кабинет, его большое лицо казалось одновременно испуганным и смущенным, так как бедняга пытался на бегу жевать и глотать. Кремер направился к своему креслу, на ходу пробурчав:

– Сядь и достань свой блокнот.

– Минутку, – вставил Вульф. – Вы собираетесь предъявить обвинение мисс Тормик?

– Нет, – ответил Кремер. – Я её допрашиваю. А вы что, против? Если да, то я могу забрать её с собой в участок.

– Вовсе нет. Лучше делайте это здесь, где нас четверо, а вас двое.

– Мне плевать, будь вас хоть сотня. – Кремер показал находки сержанту и продолжал: – Запишите, что я предъявил ей эту брезентовую рукавицу и стальную штуковину и спросил, она ли положила их в карман пальто Гудвина, и она ответила – «Да, я». – Он повернулся лицом к Нийе Тормик. – Далее. Вы заявляете, что подложили две эти вещи в карман пальто Гудвина, когда оно висело на вешалке в кабинете Милтана, вскоре после того, как было обнаружено тело Ладлоу. Верно?

– Да.

– Это вы убили Перси Ладлоу?

Она ответила чистым, ясным голосом:

– Вы уже спрашивали меня об этом, и я ответила «нет».

– Дайте ей объяснить… – выпалила Карла Лофхен.

– Замолчите, пожалуйста! Так вы по-прежнему это отрицаете?

– Да.

– Это вы сняли со шпаги стальной наконечник, после того как шпага пронзила грудь Ладлоу?

– Нет.

– Вы сняли его со шпаги, надев на руку перчатку, и, обнаружив, что на перчатке остались следы крови, решили отделаться от того и другого?

– Нет. Я никогда…

– Когда вы взяли этот наконечник из стеклянного шкафчика в кабинете Милтана?

– Я его оттуда не брала.

– Разве не вы сами положили эти две вещи Гудвину в карман?

– Я.

– Значит, они были у вас, не так ли?

– Да.

– Откуда вы из взяли?

– Я нашла их в кармане своего халата – зеленого халата, который я надеваю поверх фехтовального костюма.

– То есть как – нашла?

– А что такое? Разве «нашла» – неприличное слово?

– Нет, что вы, оно просто превосходное. Прелестное. Как, когда и где вы нашли эти вещи?

– Минутку, мистер Кремер. – деловито произнес Вульф. – Мисс Тормик в нашей стране впервые. Поэтому я либо посоветую ей ничего не отвечать, пока я не раздобуду для неё адвоката, либо мы сделаем небольшой перерыв и я сам скажу ей пару слов.

– Что вы собираетесь ей говорить?

– Вы тоже все услышите. – Вульф поднял палец. – Мисс Тормик, вряд ли вас обвинят в убийстве, пока не опровергнуто ваше алиби, которое обеспечил вам мистер Фабер. В этом смысле вам опасаться нечего. Однако вас могут задержать как важную свидетельницу – чтобы вы никуда не сбежали – и выпустить под расписку, чтобы вы были под рукой, когда понадобитесь. Вас сейчас попросили дать обстоятельные показания о том, каким образом у вас оказалось орудие, использованное для совершения убийства. Все, что вы скажете, будет стенографироваться. Если вы согласитесь отвечать, ваши слова будут запротоколированы как официальные показания, так что лучше вам говорить одну правду. Если вы откажетесь отвечать, вас могут арестовать как важную свидетельницу. Решайте сами. Я понятно объяснил?

– Да, – она улыбнулась ему. – По-моему, я все поняла. Говорить неправду мне незачем; я как раз и собираюсь рассказать о случившемся со всей откровенностью.

Она подняла глаза на Кремера.