Только будь со мной

– Если ты еще не заметила, Кас, то хочу напомнить тебе, что я занятая женщина. У меня нет времени на игры с Тикетом.

– Он любит овощные печеньки, ну знаешь, из пастернака. И ты же будешь его выгуливать, мам?

– Нет, Кас. Я запру его в подвале без еды и питья, – сказала мама, слегка пнув моё кресло.

– Нет, ты видела, что делает эта женщина? – донёсся до нас голос пожилой дамы, обращавшейся к своей подруге. – Как будто бедное дитя недостаточно страдает!

Посмотрев друг на друга, мы с мамой расхохотались и пошли к выходу «F».

Там я увидела группу людей, среди которых были и люди в инвалидных креслах, что убедило меня в том, что мы пришли по назначению. Но я растерялась, не зная, к кому мне обратиться. К счастью, ко мне подошла девушка-организатор.

– Привет, – громко сказала она, перекрикивая объявление о том, что пассажиры рейса BA3047 могут пройти на посадку. – Ты из «Опоры»?

– Да.

– Супер. Имя?

– Кас. Кас Брукс.

– Отлично. – Она поставила галочку в списке, похожем на школьный лист посещаемости. – Меня зовут Сьюзи, я руководитель группы. Добро пожаловать на борт!

– Я пойду, – сказала мама, наклонилась и поцеловала меня в щёку. – Повеселись на славу!

И растворилась в толпе.

Нельзя было оглядываться. Нельзя было плакать или думать о Тикете. Поездка мне понравится. Ты же хочешь покататься на лыжах, Кас. Да, я хочу пробовать новое. Очень хочу. Хотя нет! Я ничего не хочу! Мама, вернись! Чёрт…

Слева от меня стояла группа крепких парней. На одном из них была шапка и походные ботинки, казалось, он собирался покорять горные вершины. Он улыбнулся мне. Я улыбнулась ему в ответ и быстро отвела глаза. Когда я успела стать такой стеснительной?

– Вставай в очередь вот здесь, Кас, – попросила меня Сьюзи. – Это Эндрю.

Эндрю был очень высоким парнем. Это было заметно, даже несмотря на то, что он сидел в инвалидном кресле. Рыжеволосый, в спортивном костюме. Когда группа людей в инвалидных креслах начала увеличиваться, он обратился ко мне:

– Не представляю, как мы заберёмся в этот самолёт.

Стюардесса торопливо ходила вдоль нашей колонны, пересчитывая головы, словно мы были стадом овец. Но Сьюзи наконец удалось сформировать из нас какое-то подобие очереди: мы разбились по парам, как твари, водружаемые на Ноев ковчег. И нас начали регистрировать на полёт.

– Они будут в своих креслах, пока не доберутся до посадочного рукава, – говорила Сьюзи, пока женщина в сине-красной униформе спешно печатала что-то на компьютере. – Нет, никто из них не может ходить, – раздражённо ответила она на очередной вопрос стюардессы.

Эндрю засмеялся.

– Они никак не могут поверить, что мы не можем даже пару шагов сделать. Честно слово, Кас, нам здесь не рады.

– Мы ночной кошмар на колёсах, – согласилась я, пока мы двигались вперёд вместе с очередью.

– Ночной кошмар на колёсах, – задумался Эндрю. – Мне нравится.

– Чарли Белл, – представился парень, сидящий рядом со мной в самолёте. – Я один из волонтеров.

Я испытывала такое неимоверное облегчение, заняв своё место, что даже не обратила внимания на его лицо. Я только отметила, что у него был приятный низкий голос, очки и крепкое рукопожатие.

– Кас Брукс. Очень приятно.

Стюардесса быстренько рассказала о правилах соблюдения безопасности на борту самолёта, после чего капитан извинился за задержку отправления. Не надо было долго гадать, из-за кого задержали рейс.

– Ты когда-нибудь была в Колорадо? – спросил Чарли через двадцать минут после взлёта.

На этот раз я повернулась к нему и хорошо его разглядела: доброе открытое лицо, густые каштановые волосы, зелёные глаза, голубая рубашка.

– Нет, ни разу, – ответила я.

– А на лыжах катаешься?

– Нет. А ты?

– С шести лет. Я лыжный инструктор.

– Извини. Конечно. Иначе бы ты нам не помогал. – Я начала пролистывать журнал, купленный в дьюти-фри, с ужасом осознавая, что разучилась разговаривать с парнями. Дом и Гай не в счёт, они были мне как братья. – А почему ты просто не катаешься на лыжах? С друзьями или семьёй, например?

Чарли мой вопрос почему-то показался смешным.

– На прошлый новый год я пообещал себе заняться волонтёрской работой, – признался он. – Так что прошлой зимой я ездил с «Опорой» в Швецию.

Его признание определённо произвело на меня положительное впечатление.

– Только ты не подумай, – предупредил он, – я бы не занялся чем-нибудь неимоверно альтруистическим, вроде уборки улиц. Об «Опоре» мне рассказал друг Рич. Кто-то из его знакомых ездил в поход в составе волонтеров и остался в восторге. А раз я отлично катаюсь на лыжах, то подумал: а почему бы мне не попробовать?

– А я летом работала в ослином заповеднике, – сказала я ему.

– Где, прости?

– В ослином заповеднике в Испании. – И я рассказала ему о своей волонтёрской деятельности. Моя работа заключалась в том, чтобы вылезти из кровати в восемь утра, покормить ослов и вычистить их стойла. Потом заповедник открывался для посетителей и работал до двух часов. – Я часто помогала с медицинским осмотром животных: проверяла их копыта, лечила кожные болезни. А в два часа дня, когда начиналась сиеста, я уходила на пляж.